— Что вы хотите? — спросило оно его.
На этот раз он слушал говорящего более внимательно, чем предыдущих двух. Страх его таял с каждой секундой. Воспоминание об ужасном месте, открывшемся за стеной, постепенно стиралось из памяти. Он остался один на один с этими обветшавшими декадентами, с вонью, исходившей от них, их странным уродством, их саморазоблачающей беззащитностью. Единственное, чего он опасался сейчас, это как бы его не стошнило.
— Керчер говорил мне, что вас будет пятеро, — сказал Фрэнк.
— Инженер прибудет с минуты на минуту, — прозвучал ответ. — Еще раз повторяю свой вопрос: чего вы хотите?
Почему бы не ответить прямо?
— Наслаждений, — сказал он. — Керчер говорил, вы в них толк знаете.
— О, да, — ответил первый. — Все, что только может представить ваше воображение.
— Правда?
— Конечно. Конечно, — оно уставилось на Фрэнка голыми глазами. — О чем вы мечтаете?
Вопрос, поставленный так конкретно, смутил его. Сможет ли он передать словами природу фантасмагорических картин, создаваемых его либидо?
Он судорожно пытался подыскать нужные слова, но в это время один из них сказал:
— Этот мир… Он что, разочаровывает вас?
— Очень сильно, — ответил он.
— Вы не первый, кто устает от его банальностей, — прозвучал ответ. — Были и другие.
— Не так много, — вмешалось лицо в шрамах.
— Верно. Их мало, лишь жалкая горсточка. Но только единицы осмеливались воспользоваться головоломкой Лемаршана. Люди, подобные вам, изголодавшиеся по новым возможностям, люди, которые слышали, что мы обладаем невиданным в данном мире искусством…
— Я ожидал… — начал Фрэнк.
— Мы знаем, чего вы ожидали, — перебил его сенобит. — И во всей глубине представляем себе проблему и природу вашего безумия. Это нам хорошо знакомо.
Фрэнк скрипнул зубами.
— Выходит, — сказал он, — вы знаете, о чем я мечтаю? И вы можете предоставить мне… эти удовольствия?
Лицо существа исказилось, верхняя губа завернулась к носу, улыбка напоминала оскал бабуина.
— Но не так, не в такой форме, как это вы себе представляете, — прозвучал ответ.
Фрэнк пытался возразить, но существо подняло руку, делая ему знак молчать.
— Существуют пределы нервного восприятия, — сказало оно. — Пороги, за которые ваше воображение, каким бы обостренным оно ни было, не в состоянии проникнуть.
— Да?..
— Да, да. О, это совершенно очевидно. Ваша развращенность, с которой вы так носитесь, всего лишь детский лепет в сравнении с тем, что можем предоставить мы.
— Вы готовы попробовать? — спросил второй сенобит.
