Однако еще в XVIII в. масон Елагин писал, что наилучшее управление для масонского сообщества есть такое, где власть имеет не один человек и не неизвестное начальство, как было у розенкрейцеров, а начальство «легкое, равносильными голосами братьев, управляющих частными ложами и составляющих ее собрание, уважаемое». «А потому, — писал Елагин, — как повеление сея великия ложи не могут быть ни тягостны, ни самовластны, ниже строги и несправедливы, так и повиновение подчиненных ей не трудно и не огорчительно быть долженствует. Таковая законными пределами ограниченная власть искони во всех таинственныя науки нашея училищах существовала, и у нас с самого провинциальныя ложи постановления пребывала и впредь пребывать должна, если желается продолжение общества нашего»[77].
В царствование Александра I, когда масонские ложи сильно распространились в России, часть масонов решила в своем самоуправлении осуществить фактически свои теории, свои основные положения о братстве и равенстве, о справедливости и свободе; эта группа русских масонов решила сразу покинуть весь ненужный балласт высших степеней, сознав всю их искусственность и вычурность, и ограничиться тремя низшими степенями, исчерпывающими вполне все нехитрое учение масонов о любви к ближнему. 14 июля 1814 г. мастер стула ложи Петра к правде, доктор Е.Е. Эллизен[78], написал знаменитое в истории русского масонства письмо к великому мастеру директориальной ложи Беберу, где, между прочим, излагал: «Долголетнее учение и чрезвычайные отношения удостоверили меня, что так называемые высшие степени нимало не состоят в связи с первоначальным чистым свободным каменщичеством, что они не только что в высочайшей степени излишни суть, но даже и вредны, что они вместо облагораживания человеческого сердца имеют последствием явное развращение нравов и легко могут сделаться вредными для государства». В этом письме Эллизен ссылается для подтверждения верности высказанного им мнения на авторитет сведущих иностранцев-масонов, уже отвергших высшие степени; по отношению лично к себе он отказывался от принадлежавших ему высших степеней, желая сохранить лишь степень мастера иоанновских лож. Заявляя, что он не желает навязывать кому-либо своих мнений, Эллизен далее писал: «Требую, как каменщик 3-й степени и как мастер стула, для себя и для членов ложи моей, чтоб и всякий другой человек и каменщик с толикою же терпимостью и со мною обходился».
