И лишь когда солнце начало клониться к горизонту, на Днепре показались большие челны, изрядно нагруженные живой рыбой. Рыбаки резко отличались от кайсаков, которые брили головы, оставляя длинный клок волос, нередко заплетенный в косу. Ростом они были ниже кайсаков, кряжистые, худо одетые и заросшие бородищами как лешие. При виде кайсаков особой радости они не испытали, хотя их приветствие было вполне дружеским. Причалив к берегу, рыбаки дали возможность женщинам и детям заниматься уловом (рыбу проворно потрошили и укладывали в корыта для засолки), а сами присоединились к кайсакам. Вскоре по кругу пошла большая чаша с вином, которая внесла изрядное оживление среди собеседников. А поговорить рыбакам и кайсакам, похоже, было о чем.
Бродники! Да ведь это селение бродников! Андрейко заволновался. Ему было известно, что бродники — народ коварный, себе на уме, и участь пленников может быть печальной. Боевому отряду кайсаков как-то не с руки тащить за собой татарский ясыр, и они могли сговориться с бродниками, чтобы те распорядились полоном по своему усмотрению. Естественно, за определенную мзду — в Дикой степи все имело свою цену. Бродники легко проходили пороги, которые знали как свои пять пальцев, и могли доставить пленников на невольничий рынок водным путем.
И что теперь делать? Отчаяние вползло в душу Андрейки и сжало сердце костяной рукой. Пропал Ивашко… Ей-ей, пропал! Ни днем ни ночью к нему не подобраться.
Ближе к вечеру, когда солнце опустилось за дальние леса и начало сереть, стали сбываться самые худшие предположения Андрейки. Похоже, кайсаки все-таки сговорились с бродниками по поводу дальнейшей судьбы татарского ясыра, и хозяева селения начали вязать пленников, чтобы ночью они не разбежались. Лови их потом в лесах…
Кайсаки не стали задерживаться в гостях у бродников. Несмотря на приближающуюся ночь, они сели на коней, которые стояли оседланными (их лишь напоили, а также задали корму — свежескошенной травы), и поехали вдоль берега по направлению к порогам.
После недолгих размышлений Андрейко понял, почему они так поступили. Кайсаки, такие же степные разбойники, как и татары, опасались насиженных мест. Даже небольшое и примитивное селение бродников, у которых и пограбить-то нечего, могло вызвать интерес у татар. Лазутчики крымчаков шастали не только по Дикому полю, но и в приднепровских лесах, где селились согнанные ими с земель люди. Кто мог дать гарантию, что крымчакам не стало известным расположение селения бродников?
