— Как раз вовремя, — сказал цыган, когда они обменялись приветствиями. — Идите за мной…
Жиль уже собрался последовать за Тагаром, как неожиданно полог халабуды отодвинулся, и перед ним во всей своей восточной красе явилась дочь кузнеца, Чергэн. Она была разодета в шелка, а на груди у нее висело целое сокровище — монисто из полудрагоценных камней. Волосы девушки были собраны приятным образом в замысловатую прическу, которую скрепляли золотые заколки и нитка жемчуга, а на руках сверкали золотые кольца. Похоже, далеко не бедный «герцог» парижских цыган ни в чем ей не отказывал.
Взгляды девушки и юного дворянина встретились, столкнулись, и Жилю показалось, что у него мурашки побежали по спине, а сердце затрепыхалось, как птичка в силках. Чергэн улыбнулась, показав все свои превосходные белые зубки, Жиль машинально поклонился и, не отрывая глаз от ее прекрасного лица, начал пятиться, словно чего-то испугался, пока не зацепился за камень и не упал. Чергэн звонко расхохоталась, и полог халабуды встал на место — точь-в-точь как занавес в театре бродячих жонглеров, которые гостили в замке Вержи в прошлом году.
Вскочив на ноги как ошпаренный, Жиль поторопился вслед за цыганом, который исчез за возами. На него уже начали обращать внимание, и ему не хотелось сделаться предметом насмешек.
Догнал он Тагара и Гийо только возле закрытого повозками со всех сторон клочка площади, на котором торговали лошадьми. Эти одры и впрямь не имели ничего общего с рыцарскими конями, как боевыми, так и обычными рысаками. Здесь продавались в основном крестьянские, тягловые лошадки, притом не лучшего качества. И то верно: какой виллан, будучи в трезвом уме, продаст доброго коня, столь необходимого в хозяйстве? Разве что дикая нужда заставит, но и тогда он вряд ли привел бы свое четвероногое сокровище на рынок Сен-Жан-ан-Грев. Конечно, здесь иногда выставляли на продажу и вполне приличных коней, но их происхождение было весьма сомнительным. Поэтому покупка таких экземпляров всегда содержала в себе элементы риска.
— Стойте в сторонке и ни во что не вмешивайтесь, — предупредил Тагар.
— А где наши кони? — спросил Жиль, пытаясь найти глазами своих кляч.
— Ха-ха… — цыган широко осклабился. — Ты прав, Гийо, твоему молодому господину и впрямь нужно многому научиться. Они перед вами, мессир.
И Тагар указал на двух превосходных, упитанных лошадок, шерсть которых лоснилась, словно намазанная салом.
У Жиля от дикого изумления отвисла нижняя челюсть — не может быть! Ведь те лошади, на которых они с Гийо добрались до Парижа, были пегими, а перед ним стоял превосходный вороной конь в белых чулках и статный буланый с великолепной темной гривой и длинным хвостом. Похоже, лошади стали настолько резвыми, что их едва удерживал конюх, разбитной малый явно цыганской наружности, хоть и одетый как истинный парижанин.
