– Не сгущайте краски, Анатолий Александрович, не всё так печально, а на каждого неуча всегда найдётся с десяток грамотных, – говорит Лиза.
– Интересно, откуда у Вас такая статистика, Елизавета Андреевна? Вы, похоже, неисправимый оптимист. Но, согласитесь, что жидкость в животе без труда определит и фельдшер, а вот я искренне не понимаю – зачем они шесть лет штаны в институте протирают? Чтобы потом извозом заниматься? Вы не согласны со мной?
– С Вами нельзя не согласиться, Анатолий Александрович, – подавляя раздражение, улыбается она.
На часах девять, но в аудиторию Лиза всегда входит на несколько минут позже, давая возможность «не опоздать» всем опоздавшим.
У тридцатилетнего дальнобойщика Володи вместо десяти пальцев только три – два больших и один безымянный. Бывший водитель фуры направлен в клинику с болезнью Рейно>2. На протяжении трёх лет приступы внезапного онемения кистей заканчивались у него некрозом с последующей ампутацией пальцев. В клинике выяснилось, что у парня узелковый периартериит и лечить его надо было цитостатиками, а не скальпелем.
– Хорошо хоть безымянный для кольца сохранили, – смеётся весельчак Володя, – жениться можно.
Двумя пальцами правой руки он, как клешнёй, обслуживает себя и как-то умудряется делать нехитрые дела по дому, о чём с гордостью сообщил комиссии на переосвидетельствовании. Эксперты порадовались за него и единодушно отказали в первой группе инвалидности, признав, что «функция захвата» у пациента сохранена.
– И что теперь? – ошарашенно спрашивает долговязый студент Петушков с двумя «хвостами» по предыдущим темам.
«Интересно, какие выводы ты сделаешь для себя?» – думает Лиза. Повернувшись к нему, отвечает:
– Чтобы получить инвалидность первой группы, Володе надо расстаться ещё с одним пальцем на правой руке.
Ирина – тридцатишестилетняя воспитательница детского сада – зеленоглазая красавица с мраморной кожей. Из-за этой пресловутой мраморности она и попала в клинику. Смущаясь своей наготы, молодая женщина прикрывает грудь халатиком. Полноватое тело сплошь в акварельно-голубоватых разводах причудливых форм. Будь она стройнее, без этих жировых складок, свисающих гармошкой по бокам, напрашивалось бы сравнение с античной мраморной скульптурой. По латыни её диагноз звучит красиво – Livedo reticularis, а по жизни – семь выкидышей в анамнезе, безуспешное лечение у гинекологов и сбежавший в итоге муж. Пока пятикурсники выпытывают у Ирины подробности её хождений по врачам и выстраивают свои версии диагноза, Лиза успевает осмотреть с интерном Ниной трёх пациентов. Интернов у неё трое и два клинических ординатора. Нина способная, но неуверенная в себе, что ей мешает. Как и многие молодые врачи (да и не только!), она грешит полипрагмазией.
