– Как, не знаешь? – удивился Кусеныш. – Ничего не знаешь? А почему делаешь?
– Не знаю. – повторил Кобак Шорган. – Кот царапал меня. Потом я говорил как вы. Не знаю.
– Мы думали, ты нам расскажешь, – сказал Кусеныш рассерженно. – Но если ты ничего не знаешь… Ну знаешь…
– Я думал, вы мне расскажете, – перебил его Кобак Шорган. – Но если вы ничего не хотите рассказывать… Ну знаете…
Дети заметили, что Кобак Шорган не может ничего сказать от себя. Все его фразы являлись слегка измененными повторами только что сказанного кем-то. Набор его собственных, оригинальных мыслей, реакций и слов был очень небогат. Например, «добрые дети меня соберут и обратно сошьют». Наступило некоторое замешательство. Дети загалдели, обсуждая поведение Кобак Шорган, что категорически запрещалось Правилами. Во время суда подсудимый не должен быть обсуждаем или осуждаем зрителями.
– Это нечестно! – опомнилась наконец Маша. – Нельзя судить одеяло. Это же всего-навсего одеяло!
При этих словах Кобак Шорган как будто сник. Он сразу потерял интерес к собранию, которое он только что назвал позорным судилищем, и весь его вид красноречиво показывал, что его недруги имеют дело с неодушевленным предметом. Просто кто-то бросил на стул одеяло. Сейчас он ничем не отличался от кучи тряпья – ну ладно, одеяла, – присланного в дар издалека. Его главный секрет, как правильно пыталась намекать детям Эдьиэйка, заключался в его имени. Причем не только в том сочетании звуков, которое составляло его имя, а в самом факте наличия у него хоть какого-нибудь имени.
– Видите, оно совсем неопасно, – произнесла Маша, храбро подходя к одеялу и гладя его.—Это теплое, хорошее одеяло, и зачем его мучить?
Дети с опаской наблюдали за ее манипуляциями. Пока все было тихо.
– Видела бы ты, как оно напало на меня, – полушепотом предупредил Абашикка.
Одеяло выглядело безучастным.
Туораах смотрел на все это из своего угла, и вдруг решил вмешаться.
– Кобак Шорган! Кобак Шорган! – закричал он, подбегая к старшим и сдергивая одеяло со стула. Стул был высокий, одеяло накрыло малыша полностью, Туораах запутался в нем, упал и заплакал. В этом нет ничего удивительного. Маленькие дети часто сдергивают себе что-то на голову, запутываются и падают. Главное, чтобы там, наверху, не было вазы.
Но странность заключалась в том, что безобидное с виду одеяло все сильнее и сильнее оборачивалось вокруг ребенка. Туораах кричал. Дети все кричали. Эдьиэйка подбежала и еле-еле вырвала маленького Туорааха из ужасных объятий.
