— В другой раз с удовольствием, но беда в том, что сейчас я сам нуждаюсь в поддержке.
— В таком случае, ты не сдержал слова, ты погрешил против самого священного на земле. Ты обещал мне поддержку и должен был беречь свои силы за двоих, но я прощаю тебе твою слабость, homo sum, то есть я прощаю ее тебе при одном условии: если ты сейчас же приведешь деревенского сторожа и двух крестьян с факелами, чтобы они проводили меня в Кламеси. Ты возьмешь сторожа под одну руку, я под другую.
— Да он же однорукий, этот деревенский сторож, — ответил дед.
— В таком случае я возьму его под руку, и единственное, что я могу предложить тебе, это держаться за мою косу, только поосторожней, — не развяжи мне ленты. А если тебе больше нравится, — можешь сесть верхом на пуделя.
— Господа, — сказал сержант, — зачем ходить за сто верст искать того, что находится под боком. У меня две руки, ядра, к счастью, пощадили их; предоставляю их обе в ваше распоряжение.
— Вы доблестный муж, — сказал дядя, взяв сержанта под руку.
— Превосходный человек! — сказал дед, беря его под другую.
— Я возьму на себя заботу о вашем будущем, сержант.
— Я тоже, сержант, хотя, по правде говоря, любая обязанность сейчас…
— Я научу вас рвать зубы, сержант.
— А я, сержант, научу вашего пуделя быть сборщиком податей.
— Через три месяца вы сможете ездить по ярмаркам.
— Через три месяца ваш пудель, если он окажется смышленым, будет зарабатывать тридцать су в день.
— А пока я предлагаю вам, сержант, ночлег в нашем доме. Ты не возражаешь, Машкур?
— Я-то нет, но боюсь возражений со стороны твоей дорогой сестрицы.
— Договоримся, господа, заранее, — сказал сержант, — не поставьте меня в неловкое положение, ибо тогда одному из вас придется дать мне удовлетворение.
— Не беспокойтесь, сержант, — сказал дядя, — в крайнем случае обратитесь ко мне, так как Машкур умеет драться только с противником, который уступает ему клинок шпаги, а себе оставляет ножны.
Рассуждая таким образом, они дошли до дверей своего дома. Дед не торопился войти первым, а дядя непременно хотел быть вторым. Чтобы выйти из положения, они вошли одновременно, столкнувшись в дверях, как две фляги, болтающиеся на конце одной палки.
Сержант и пудель, при появлении которого кошка зарычала, как королевская тигрица, замыкали шествие.
— Дорогая сестра, имею честь представить вам ученика по хирургии и…
— Бенжамен говорит глупости, — перебил его дед, — не слушай его. Этот господин — солдат, его прислали к нам на постой, и я встретил его у наших дверей.
