3. В дальнейшем в переписке следователи нигде не обвиняют меня от себя, а только констатируют факт, что эксперты вынесли мне приговор (к примеру, л.д. 95–97 Т.1).
4. Призывает только тот, кто совершает речевой акт призыва. Лица, которые публикуют эти призывы или рассказывают о них, призывать не могут, и я никак не мог быть обвинен в призывах, ввиду отсутствия события преступления. И следствие пошло на грубое нарушение УПК: оно статье Дуброва дало два названия — «Смерть России!» и «О матери» — и представило дело так, что я призывал к экстремистской деятельности в статье «Смерть России!», а Дубров — в статье «О матери». После этого, в нарушение статьи 154 УПК РФ, выделило материалы дела на Дуброва (Т.З, л.д. 249–254), в отдельное производство, оставив мне все обвинение Дуброва. И я вынужден был защищать Дуброва от обвинений в призывах без самого Дуброва и без его адвоката. Таким образом, в нарушении статьи 247 УПК РФ дело Дуброва — экстремизм его статьи «О матери» — рассмотрено без участия подсудимого.
5. Автор статьи и газета, ее опубликовавшая, были известны с самого начала проверки по этому делу, однако в возбуждении уголовного дела против Дуброва прокуратурой Москвы было отказано и дело было возбуждено по факту публикации. Сделано это было с очевидной целью — нарушив статьи 47, 195, 198 УПК РФ, не дать мне участвовать в следствии. Последнее «доказательство» по делу было получено 5 октября 2007 года (Т.2 л.д. 58–69, 78–90), тем не менее и после этого меня держали вне дела. И только 15 января 2008 года, за пять дней до окончания следствия, привлекли в качестве обвиняемого, лишив меня, по сути, всех прав и развязав себе руки для фабрикации дела против заведомо невиновного.
6. Напомню, что при обсуждении материалов дела выяснилось, что, обвиняя в унижении национального достоинства даже не меня, а Дуброва, гособвинитель Н.В. Яковлева не имеет личного убеждения в том, что Дубров совершил инкриминируемое ему деяние, поскольку, оценивая его статью Яковлева сообщила, что у нее просто есть мнение, что Дубров оскорбил какой-то там русский народ, но ни словом не обмолвилась, что Дубров унизил ее лично.
7. При фабрикации этого дела, прежде всего, была попрана Конституция РФ, которая в главе «Права и свободы человека и гражданина» в статье 29 устанавливает полную свободу слова и запрещает только агитацию и пропаганду. Был попран и закон «О противодействии экстремистской деятельности», который в статье 2 определяет: «Противодействие экстремистской деятельности основывается на следующих принципах: признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина». Следствие попрало Конституцию и Закон тем, что совершенно не доказывает объективную сторону инкриминируемого Дуброву преступления — не доказывает, что с его стороны ведется агитация или пропаганда.
