«И что я тут забыл? Конечно, она не поправится. Крокодил под ступенями… А, черт побери!»
Антуан свирепо насупился и двинулся к маяку, недалеко от которого его дожидалась лодка.
«И почему я не могу перестать думать о ней? – спросил он себя через несколько шагов. – В мире столько женщин… и надо же было именно этой махнуть длинными ресницами в мою сторону, и все – вот он я. Готовенький…»
«А все-таки жизнь несправедлива, – со вздохом заключил он, подойдя к маяку вплотную. – Столько болванов наслаждаются отличным здоровьем, в то время как некоторые…»
Тут он почувствовал необходимость отвлечься от навязчивых мыслей о золотоглазой жене Эжена Фализа и, вместо того чтобы спускаться туда, где его ждала лодка, стал рассматривать маяк.
Хоть и считалось, что маяк на острове Дьявола мало-помалу разрушается, снаружи было не слишком заметно, что он давно заброшен. Серая башня нависала над серым морем и вонзалась в серое небо, словно бросая вызов любому, кто решил бы сюда войти.
«Кажется, внутри должна быть винтовая лестница до самого верха, – мелькнуло в голове у Антуана. – И Спонтини… Спонтини взбирался по ней каждый день».
При одной мысли об этом его неодолимо потянуло спуститься к лодке и забыть о старом маяке, но инспектор не привык пасовать перед страхами. Толкнув заржавленную дверь, он вошел.
Ноздри его уловили характерный запах сырости и чего-то невообразимо затхлого и унылого, так всегда пахнет в зданиях, давно забывших присутствие человека. За стенами башни гудел ветер, порывами налетавший с океана. Свет едва проникал внутрь.
Не без труда инспектор нащупал первые ступени винтовой лестницы, но тут в полумраке послышалась какая-то возня, и он замер на месте.
– Эй, кто тут? – не выдержав, крикнул он.
Несколько летучих мышей, потревоженных его появлением, с мерзким писком вылетели ему навстречу, а одна из них задела его крыльями по лицу. Выругавшись, Антуан отскочил к выходу.
«И какого черта меня понесло внутрь? На винтовой лестнице и в ясный день немудрено свернуть себе шею, а уж когда не видать ни зги – так вообще плевое дело…»
Не думая больше о маяке и запретив себе думать о молодой женщине с золотистыми глазами, Антуан поспешил к лодке, которая покачивалась между прибрежных скал.
«Как причалим, первым делом пропущу стаканчик у папаши Менги… Черт, до чего же холодно на этом паршивом острове! Еще хуже, чем на берегу…»
…Лодка с инспектором и гребцами преодолела уже половину пути до берега, когда человек, затаившийся на винтовой лестнице маяка, наконец-то опустил обломок кирпича, который держал в руке.
