— Любите художника таким, какой он есть, — вздохнула я, напустив на лицо жалостливое выражение.
— Что я и делаю уже пятнадцатый год, — мрачно отозвалась Натка и прошла на кухню к мойке, где без задержки распахнула шкаф и вытащила пакет с грязной посудой.
— Только не начинай, — предупредила я ее. — У меня творческий тупик. Мне не до уборок.
— У тебя творческий тупик перед каждым романом, — хмыкнула подруга. — «Ой, Натка, я не знаю, о чем писать. Ой, Натка, все такое дерьмо! Герои придурки, сюжет притянут за уши. Я полная бездарность, и мне не надо этим заниматься!» — противным голосом передразнила меня подруга, натирая губкой мои тарелки. — Только почему-то рукописи принимают и гонорары исправно выплачивают.
— Нат, но сейчас действительно без дураков, — серьезно сказала я, закуривая. — Пустая голова, честно. Нет истории.
— А почему ты всегда должна что-то придумывать? — спросила меня Натка, поставив последнюю чашку в сушку. — Возьми что-то из жизни своих друзей и перекатай. Любая девчонка имеет свою лав-стори.
— Это называется плагиат жизни. И потом я уже пыталась это делать, — тоскливо возразила я. — Только жизнь на бумаге или скучна до зубовного скрежета, или настолько страшна, что народ не поймет.
— Так исправь эту жизнь! — воскликнула подруга. — Ты же писатель.
— Я — сочинитель, — поправила я. — Писатель — это Достоевский, Чехов и Куприн. И потом мои подруги, слава богу, все очень успешные. Никаких тебе интриг, подстав и разочарований.
— Счастливая, — вздохнула Натка. — Хотя знаешь, у меня тоже у друзей, хвала богам, все очень тривиально. Встретились, поженились, нарожали детей и развелись по разным бытовым причинам.
— О чем и речь! — подхватила я.
— Но!.. — Натка назидательно подняла свой тонкий палец. — Есть у меня одна история. Никогда бы тебе не рассказала, поскольку хоть и живем в Москве, но все же город маленький, как оказывается. Поэтому обещай, что все имена изменишь, все перелопатишь, что-то выкинешь. Тем более что персонажей великое множество, а ты вечно по этому поводу переживаешь.
— Это не я переживаю, а редакторы. Видите ли, читатель может запутаться в большом количестве героев, — поправила я ее. — Ты сначала расскажи, а там посмотрим. — Я была заинтригована.
— Это невероятная история. Началась она пятнадцать лет назад, — сказала Натка, усевшись за стол. — И если бы я сама не была ее участницей, то первая орала бы на каждом перекрестке, что это все выдумки. Но тем не менее все это было на самом деле...
