С чувством вселенской обиды, гадая, сколько сотен штаммов плесени она успела вдохнуть, Сара наудачу сняла с верха штабеля коробку и поставила ее на пол. Древняя клейкая лента рассыпалась в ее пальцах. Надпись на картонке оказалась немецкой. Внутри лежал список предметов, отосланных на склад при Пражском университете, где их собирались внести в каталог «для использования в Führerreserve»[36]. По спине Сары пробежал холодок, когда она увидела четко выведенную дату «28 мая 1942 года». Сара держала в руках настоящий нацистский документ! Она понюхала его. Пыль, возраст, что еще? Сигарный дым? Запах зла? Было еще нечто неуловимое. Она пробежала взглядом по списку, но не обнаружила ничего, что имело бы значение для ее поисков. Сара нахлобучила на коробку крышку и пометила ее согласно данной Майлзом инструкции. Аккуратно проставила сегодняшнюю дату, свои инициалы, упомянула содержимое и указала местонахождение коробки в библиотеке, благо на ней имелись номера, которые кто-то наклеил при помощи клейкой ленты. В следующей картонке, попавшейся ей на глаза, хранились вырезки страниц светской хроники из различных газет на нескольких языках, с тысяча девятьсот тридцать четвертого по тысяча девятьсот тридцать седьмой годы – кажется, брачные объявления. Наконец, спустя пару часов, Сара наткнулась на коробку, подписанную Щербатским и помеченную его характерной двойной звездочкой. Сара открыла ее: внутри оказались стопки безымянных нотных листов, лежащих вперемешку, как попало. Сара застонала, понимая сложность задачи: сперва нужно прочесть партитуры, затем их датировать, выяснить, какая музыка принадлежит к какой пьесе, кем она сочинена и по какому случаю.
Сара присела на корточки и принялась листать ноты. В основном они относились к девятнадцатому столетию и представляли собой любительские работы, не имевшие особенной важности и едва ли заслуживавшие двойной звездочки. На самом дне коробки валялась чрезвычайно потрепанная книга в кожаном переплете с гравюрами и полуразборчивым текстом на латыни. Насколько это важно? По мнению Сары, книжица не имела ничего общего с музыкой. Сара принялась разглядывать отвратительные изображения и заметила заложенное между двух страниц письмо, написанное по-немецки и датированное третьим октября тысяча девятьсот семьдесят четвертого года. Сара бегло проглядела его и наткнулась на фразу: «Aztec Amulett, ein Geschenk von Ludwig van Beethoven»[37]
