Как люди считали, какой процент пойдет в ад, какой — в рай? Что про это думал среднестатистический человек? Мы этого не знаем. У нас есть кое-какие источники, есть кое-какие апокрифы, где протагонист спрашивает у Архангела Михаила: «В день умирает семь тысяч человек, сколько спасется?» — и Архангел отвечает: «Семь». Какая-то мрачная перспектива.
Это всё-такие сочинения, идущие от тех, как правило, монашествующих, которые занимались устрашением населения, чтобы люди помнили о смертном часе и о том, что за свои грехи придется всё-таки ответить. Вот на таких людей, наверное, большое впечатление производило, что вы все грешники, вы все пойдете туда.
На Западе такое тоже было. Если почитать «Сумму теологии» Фомы Аквинского, видно, что для него важны схоластические проблемы, нормальный русский человек такими спекуляциями не занимался: как примирить милосердие Божие с тем, что такое количество не спасается. Он пишет, что, конечно, Бог многих предназначил к спасению, но люди в большинстве до этого не дотягивают.
Я подозреваю, что нормальный русский человек думал: ну, как-нибудь спасусь, ну что, меня Бог оставит? Может, какой святой человек попадется, за меня помолится, или до каких-нибудь мощей дойду, припаду, или иконы чудотворные помогут — много способов спасения. Поэтому регулярная исповедь никогда не была таким важным способом приготовления к спасению, как это было на Западе.
На Западе с какого-то времени Церковь очень мощно внушает населению, что, если не будешь часто исповедоваться, попадешь в ад. Ну, если не в ад, то во всяком случае в чистилище — тоже очень неприятная перспектива, ее очень боялись: как там тебя будут жарить, парить, держать в ледяной воде — ожидания страшные. Поэтому они чаще ходили исповедоваться. Русский человек думал: ну, как-нибудь. И есть довольно много историй про то, что я называю «незаконное» спасение.
— Сегодня у нас тоже вводят практику частой исповеди и причастия.
— Да, конечно, это идет из Парижа, прежде всего от Свято-Сергиевского института: там произошло развитие такого сакраментализма. Очень замечательно, конечно. Это непростое дело, требует большой перестройки. Богослужение должно быть другое при еженедельном причастии. Опыты такие есть. Чтение вслух так называемых тайных молитв и служение при открытых Царских Вратах — это всё есть, мне приходилось при таком присутствовать, это замечательно.
В Беркли, где я живу, у нас есть старый православный приход (в 1923 году построили церковь). В Американской Церкви, в основном благодаря деятельностиотца Александра Шмемана, очень распространилось частое причастие и служение при открытых Царских Вратах. Но это, конечно, требует «перетасовки» всего богослужения: что-то надо убрать, сократить хор.
