Джуну встретили, как «центровую», и усадили во главе стола.
Алла Борисовна была уже, в общем, не совсем трезвой. Она предложила Джуне выпить.
Целительнице предстояли трудные дни ответственнейшего для страны лечения иностранцев, и не где-нибудь в Крыму, а во враждебном лагере – в Европе. За ее визиты стране платили валютой!
Джуна отказалась пить, что обидело Аллу Борисовну. Она тоже, по всем жаргонным канонам, никогда не была «девочкой пай», поэтому крепко схватила Джуну за волосы на затылке, другой попыталась влить ей в рот насильственным образом стакан водки.
Нет. Эту ситуацию можно представить как угодно – наивной, скандальной, комичной. У меня в жизни было нечто подобное.
Я приехала в Мордовию на форум в 2003 году. Администрация города Рузаевка провела его великолепно, а потом лучшие предприятия города пригласили нас на пикник. Дюжина крепких мужчин и женщина, директор какого-то мясокомбината – они накрыли стол. Я мало ем. И не пью совсем. Женщина поднесла мне стакан водки. Я отказалась. Тогда она одной рукой взяла меня сзади обхватом за шею, другой – влила в меня этот самый стакан водки.
Я была так возмущена, что не запьянела. Покраснела, как рак, и закричала на весь лес:
– Меня только что изнасиловали! Мужики! Что же вы стоите?
Но министры только в голос хохотали. Эта ситуация, как высокопоставленная свинарка влила в горло московскому писателю-интеллигентишке стакан водки, их до слез позабавила. Я же до сих пор негодую. Тетка-то оказалась в два раза выше и в два раза толще!
Но Джуна была драчливой с детства и не дала себя в обиду.
– А ну-ка пей! – командовала Алла Борисовна, таща гостью за волосы.
Джуна до конца жизни терпеть не могла, когда люди дотрагиваются до ее волос. Как только стакан водки оказался у ее губ, сработал некий бойцовский механизм самосохранения.
– Света! Я не знаю, как, но одной рукой я дала ей под дых, у меня же черный пояс по карате, второй взяла невероятно огромных размеров хрустальную вазу с цветами, как я ее цапанула, не знаю, ваза не входила в руку, и она оказалась на голове Аллы. Разбилась, осколками поранив лицо. Все произошло мгновенно, в каком-то инфернальном зверином состоянии защиты. Помню только, что еще оттолкнула летящую ко мне Кристину. Та вообще обалдела – бросаться на людей с ножом! Тем более на меня! Сумасшедшая! Убить могла! Я не помню все четко, в руках моих остался обрывок ее подвесок каких-то дрянных. Не то бус, не то цепочки. Меня оттащили. Я опомнилась уже в лифте с этой дрянью в руках. Как с военным трофеем… Я никогда не прощу ей, что она так унизила меня перед гостями!
