Я принципиально не брала с Джуны ни копейки.
И правильно делала. Потому что с периодичностью раз в неделю Джуна звонила и спрашивала:
– Книга вышла? Когда будет гонорар?
– Джуна! Издательство в данный момент планирует договор. А гонорары бывают после выхода книги, в конце второго квартала…
Джуна никогда не могла дослушать фразу до конца. Она начинала кричать, проклинать всех и вся и заявлять, что ей никаких денег не надо и чтобы я все это забрала себе.
Но проходила неделя, и все повторялось:
– Где книга? Где деньги?
Мы очень долго собирали материал для книги, улаживали юридические вопросы с издательством. Потом я мирила Джуну с редактором, который самоотверженно решился без меня прийти к ней, где в него швырнули табуреткой и предъявили обвинение, что он хочет заработать на известной персоне миллион долларов. Мы долго ждали, когда макет будет готов, когда его отправят в Китай для печати. Затем – саму книгу из Китая…
Мои знакомые рвались к Джуне. Я их не пускала, предвидя летающие табуретки и прочие веселые вещи. Веселые для меня и пугающие для них.
После ее хулиганств очередной обиженный, униженный и оскорбленный звонил мне и, всхлипывая, жаловался.
Я приходила, садилась напротив нее и, когда мы оставались вдвоем, качая головой, корила:
– Ну что ты творишь?
Джуна прятала глаза и оправдывалась:
– Все они хотят меня обокрасть! Но я же ничего плохого не делаю! Я же не со зла. Я просто хулиганка.
– Я-то знаю, что ты хулиганка. Но они тебя боятся не на шутку. Вон, в штаны наложили!
– У меня плечо болит. Вот здесь! – жаловалась Джуна. – Нерв там. Блуждающий…
– Хулиганье там блуждающее! – более миролюбиво ворчала я и массировала ей плечо. – Как ты себя ведешь?! Незнакомого человека – по морде!
– Он негодяй! – огрызалась Джуна. – Я же его насквозь вижу!
Поражаясь моему терпению, Джуна одно время как-то нездорово ко мне присматривалась. А однажды летом резко просунула костлявую руку под лифчик и схватила меня за левую грудь.
От неожиданности я даже поперхнулась.
– Ты же здорова! И детей рожать сможешь.
Я покосилась на портрет ее сына Вахо, который был явно не моим типом мужчины, и, приняв ужасно озабоченный вид, солгала:
– Двадцать пять лет назад, во время перестройки, после рождения третьего сына я сделала стерилизацию, чтобы нищету не плодить. Я больше не смогу никого родить, Джуна!
Она зашептала:
– Я все оставлю внуку. Этот особняк стоит сто миллионов долларов! Мне нужна не просто мать, а красивая, талантливая, умная. Как ты! Ты сможешь!
