Кожа стала черной, как смоль, и походила на сухой пергамент – такая же сухая, ломкая и, к тому же, покрытая коростой. Лицо же осунулось, ярко выделялись провалы круглых злобных глаз, светящихся в полутьме ночи.
Я пригляделся. Кажется, на щеках и впрямь виднелись следы сажи, совсем как у Альмы…
Но это же не может быть она, она добрая и красивая, хоть и немного ворчливая!
Я продолжил наблюдать за ведьмой.
Тихо шипя, она принюхалась своим кривым длинным носом и неуверенно сделала шаг к колыбели. Затем еще и еще, пока вплотную не подошла к безмятежно спящей Нессе.
Казалось, она сомневается.
Ведьма осторожно протянула к малышке костлявые руки и крючковатым пальцем провела по ее лицу, оставляя на чистых белых щеках черную сажу. У меня внутри все сжалось, но я сдержался и не пытался ей помешать: в конце концов, это всего лишь воспоминание!
И тогда ведьма заговорила.
- Привет, - тихо прошептала она, и от одного этого голоса мне стало страшно до чертиков. – Как ты, моя дорогая?
Голос ведьмы вопреки моим ожиданиям был мягким, даже каким-то обычным. Вкрадчивый, он тихо шелестел, походя на шорох осенней листвы на земле, но что-то в нем все-таки было странное, потустороннее, от чего нормальный человек съежился бы в уголке и там и сидел, пока обладательница такого голоса не пройдет мимо.
- Ты уж извини, но другого выбора у меня нет.
Я малость охренел. Она что, извиняется? Ведьма, наложившая на Нессу проклятье, извиняется перед ней?
- Так уж вышло…
Сказав это, она положила когтистую руку на низ живота, который немного выпирал вперед. Раньше я думал, что она объелась белок или напилась крови (ну, чего они там с голодухи делают?), но теперь до меня дошла ужасная правда…
Ведьма была беременна!
Я сплюнул. Альма как-то рассказывала, что женщины шабаша используют мужчин, чтобы заполучить наследниц, если кто-то из них погибнет, но такая? Да она же настоящее лесное страшилище, только издалека похожее на женщину! И то если глядеть боком и через увеличительное стекло.
- Я возьму у тебя все, что мне нужно. Мое проклятье испортит тебе жизнь, но поверь мне, другого пути у меня нет. Только ты одна сможешь мне помочь. Мой сын должен жить, маленькая принцесса, несмотря ни на что, и только ты сможешь мне это обеспечить. Из всех детей мира, только ты…
И она зашептала свое дьявольское заклятье.
Я сконцентрировался. Что-то подсказывало мне: сейчас! Вот она, матрица заклятья. Это вовсе не формула, а обычное воспоминание, связывающее ведьму и ее жертву. Лишь один краткий миг, способный изменить все.
