Погрузившись в собственные мысли, он не заметил камня и запнулся, проваливаясь лицом в свежую лужу с грязью, которая возникла на днях после трехдневного ливня и никак не желала уходить, словно прикипев к этому месту несуществующей душой.
- Черт, - хотел сказать он, но от его губ оторвались только пузырьки воздуха, которые тут же полопались, стоило им подняться к поверхности.
Веселое начало дня. Даже подумать страшно, что же будет дальше…
Старик Торд, местный кузнец, владеющий небольшим клочком богатой земли ниже по течению реки, уже ждал его на пороге своей покосившейся от времени кузни, нервно подкручивая края роскошных длинных усов и бороды, заплетенной в жухлую косичку, смахивающую издалека на отрубленный крысиный хвост.
- Том, чтоб тебя! – отвлекся он от мучавших его собственных мыслей. – Где тебя черти все утро носят, дрянной мальчишка? О, пресвятые наковальни, - он вгляделся в лицо мальчика, которое он так и не успел отмыть, - только не смей с такой грязной рожей заходить внутрь, иначе все изгваздаешь.
Мальчик, щурясь, сплюнул землю изо рта и подошел к ближайшей лохани с водой, которая специально была подготовлена для раскаленного железа.
Том…
Сам он все еще никак не мог привыкнуть к своему новому – и первому – имени, которое ему дал кузнец, когда взял к себе в подмастерья.
В его сердце снова проснулась обида на отца, который не потрудился ему даже имени дать. Конечно! И зачем ему оно? Его ведь и замечают только Торд да Альма, ведьма с травянистого холма в миле отсюда, у которой он работал после кузницы. Ну, и его верный пес, конечно.
Отмыв лицо и руки, Том вытерся о собственный жилет из кошачьих шкурок и молча засеменил за причитающим Тордом, у которого на пекаре свет клином сошелся.
- Нет, ты только погляди, малец! – бранился старый кузнец, размахивая сломанной подковой над головой и указывая ею на огромное деревянное колесо, треснутое пополам. – Этот идиот погнал лошадей на самые камни, не потрудившись отпрячь их от телеги! А потом заявляется сюда с перепачканной мукой мордой и заявляет, что я плохо работаю!..
Том улыбнулся. Подобные пламенные речи из уст Торда он слушал каждый день, и это ему нравилось определенно больше бесконечно раздражающего молчания отца, от которого у него все внутри переворачивалось с ног на голову, а сердце танцевало чечетку.
Но не успел он порадоваться тому, что семь лет назад обычный случай свел его с Тордом, как лицо его вновь омрачила очередная новость, которую он сегодня собирался сообщить им обоим.
