.
Среди русских журналов, печатавших материалы о Данте, следует назвать и «Библиотеку для чтения». Уже в первый год своего существования она опубликовала известие о книге «Dello spirito antipapale etc. di Dante, Boccaccio e Petrarca» Габриэля Россетти, поэта и деятеля Рисорджименто, эмигрировавшего в Англию[374]. Профессор Россетти, замечал в связи с этой публикацией «Журнал Министерства народного просвещения», считает «Божественную комедию» политическим сочинением, содержание которого сводится к аллегорическому изображению современной Данте Италии. А потому любовь он толкует как непоколебимую приверженность к императору, Беатриче – как символ Рима Цезарей; непонятные в «Комедии» слова TAL, ALTRI – как прописные буквы титула императора Генриха VII, который должен был овладеть Римом. Так, в стихах
da TAL n'a dato
TAL ne s'offerse
О quanto tarda a me en' ALTRI qui giunta
первое TAL означает, по мнению Россетти, следующее: T-eutonico, A-rrigo, L-ucemburghese (Немецкий Генрих Люксембургский), а второе ALTRI соединяет в себе начальные буквы A-rrigo, L-ucemburghese, T-eutonico, R-omano, I-mperator (Генрих Люксембургский Немецкий Римский Император). Само же слово Bice не что иное, как вензель: B-eata, I-esu, C-risto, E-nrico (благословенный (Рим. –A.A.) Иисус Христос, Генрих). Следовательно, стихи
Ma quella reverenza che s'indonna
Di tutto me, purper В, e per ICE, Mi richinava
нужно читать не иначе как «Но это благословение, которым проникнут я к Риму, к Вере Христовой и к императору Генриху…»[375] Отдавая должное остроумию Россетти, журнал тем не менее полагал такой подход к толкованию «Комедии» узким и обедняющим смысл поэмы. Исследованию итальянца он противопоставлял диссертацию Шевырёва, в которой дантовское творение рассматривалось как произведение глубокого философско-поэтического содержания.
В 1847 г. О. И. Сенковский опубликовал в «Библиотеке для чтения» довольно пространную статью, стараясь объяснить «поэму Данте его жизнью, а самою жизнь поэмою»[376]. Он писал, что все в средневековом поэте: его ошибки и его гений, его тщеславие и его добродетель – велико, удивительно и свято. Данте могли бы упрекнуть только в одном, «если бы смели, – в том, что он любил отчизну свою, как простой смертный; что он терял свое время – он, поэт! – на служение ей, как в советах, так и в битвах, и что, будучи изгнан из своей несчастной отчизны, он никогда не мог позабыть ее!»[377] Биография такого человека, заключал Сенковский, естественно возвышается до величия Истории
