На волосок от гибели | страница 11
Вообще долгоносик-недоучка может превратить весь ствол в стружку, поэтому разведение этих тварей для нужд строительства — дело сложное и довольно опасное. Домов требовалось все больше, прибыль строителей неуклонно росла, поголовье долгоносиков стремительно увеличивалось — и тут Сим забил тревогу, открыто протестуя.
Впрочем, сейчас у Лолнессов не было ни долгоносиков, ни бригады строителей, ни подходящих инструментов. Тоби орудовал пилочкой для ногтей, а его отец — ножом для резки хлеба. Мама вставляла в оконные рамы куски прозрачной смолы и шила лоскутные покрывала и коврики.
Они выдалбливали себе дом в коре всю осень. Два раза в день ели жидкий суп, чтобы совсем не обессилеть. Спали всего по нескольку часов, поднимались затемно и вновь трудились под проливным дождем.
Утром накануне Рождества они наконец плотно закрыли изнутри деревянную дверь и стали любоваться своим творением. Нельзя было сказать, что их новый дом сошел со страниц модного каталога: пол получился волнистым, стены — неровными, окна — мал мала меньше, как звезды в созвездии Большой Медведицы, очаг — треугольным, а дымоход — похожим на штопор.
Кровать Тоби поставили возле очага, а рядом повесили занавеску, чтобы он мог отгородиться от взрослых. Мама сшила ее, распоров две рубашки и кальсоны отца и свою лиловую юбку.
В последующие годы Тоби, прежде чем уснуть, подолгу следил за отблесками пламени на белой и лиловой ткани, за мельканием теней, вслушиваясь в потрескивание огня. Какую загадочную бесконечную пьесу разыгрывали перед ним отблески и тени? Каждый вечер, глядя на них, он сочинял новую сказку.
В то первое Рождество, когда семья к тому же праздновала новоселье, Тоби не отправили спать.
Они втроем сидели на родительской кровати, смотрели на потрескивающий огонь и держались за руки. Как только дверь заперли на щеколду, снаружи поднялся холодный ветер и мокрый снег залепил окна. К ним постучалась зима.
Пусть их домик был крошечным и убогим, все равно нет на свете большего счастья, чем слушать завывания бури в теплом жилище, которое построено своими руками. Тоби заметил, как по измученному лицу мамы скользнула улыбка, и заплакал. Переводя взгляд с улыбающейся жены на рыдающего сына, Сим шутливо попросил:
— Договоритесь между собой… Мы счастливы или нет?
Тоби ответил, шмыгая носом:
— Я плачу потому, что мне слишком хорошо! — и засмеялся.
Слеза скатилась по щеке Майи, и тут расхохотались все трое.
Как ни странно, от первой зимы на Нижних Ветвях у Тоби сохранились самые приятные воспоминания. Лолнессы тогда почти не выходили из дома.
