Дрю достал телефон из кармана и уставился на него, ожидая появления индикатора в уголке. Раньше, когда он приезжал на работу, он никогда не доставал телефон из сумки, но теперь это была его единственная связь с Норой. Дрю достал свой маленький ручной генератор и положил его на стол. И хотя этот поступок был бессмыслен — ему не нужно было беспокоиться о зарядке телефона — он не мог выстоять перед необъяснимым желанием это сделать. Дрю написал Норе еще одно сообщение, зная теперь, что она не прочитает его в течение нескольких недель, но, когда в комнату подул горячий ветер, и из деревни доносилась почти полная тишина, ему вдруг стал все равно. Даже если это было всего лишь символическим действием, ему нужно было, чтобы Нора была с ним.
Дрю направился туда, где жил Томми, в нескольких домах от него, и ощутил на себе взгляды жителей, которые подглядывали из своих домов. Он улыбнулся каждому из темных окон и невидимым лицам за ними, надеясь дать им понять, что он приехал, чтобы помочь им. Томми сказал, что в честь приезда Дрю позже вечером готовился ужин, но перед этим ему нужно было поговорить с ним наедине, чтобы расспросить Томми обо всей ситуации.
Дрю вручил ему бутылку «Талискер», и он вскинул брови.
— Чувак, — выдохнул Томми. — Это так мило. — Он отнес бутылку к своему маленькому столику и взял несколько алюминиевых кружек , затем повернулся и уставился на этикетку. — Как ты довез это?
— Я пронырливый засранец, — улыбнулся Дрю, осматривая жилище Томми. Определенно, его друг поселился здесь недавно. — Когда ты приехал?
— В феврале, — ответил Томми, налив немного каждому из них, когда Дрю сел за стол. — Я совершенно истощен, дружище.
Дрю кивнул, взял у Томми свою кружку и наблюдал, как он садился за стол напротив него.
— Когда уезжаешь?
Томми покачал головой и пожал плечами.
— Не знаю. Они открыли центр терапии тяжелыми ионами для больных раком, но все еще не могут разместить там всех. Ченгхуакун находится в конце списка, потому что почти всем, кто здесь остался, больше сорока. Думаю, они просто понимают, что с этой деревней гиблое дело.
— Мне не прислали ни цитарабин, ни даунорубицин, — сдержанно согласился Дрю. — Все, что у меня есть, — это зофран, морфин и еще несколько симптоматических препаратов.
Когда Томми кивнул, глядя в свой стакан, Дрю осознал, что, возможно, он не попросил прислать сюда химиотерапевтические препараты. Томми тоже потерял надежду вылечить здесь кого-то.
