- Тише, - сказала я громче. – Спокойнее, Анта, - я пыталась погладить его по шее, но с трудом двигала пальцами. – Птицы тебя пугают? Меня тоже, Анта. Меня тоже.
В этот раз каркали дольше, я слышала хлопанье крыльев. В этот раз я опустила голову на шею Анты и позволила ему вести нас. Он видел в темноте лучше, чем я, так что я положилась на него. За спиной хлопанье крыльев становилось все громче, как и карканье. Что это за птицы и чего им от меня надо?
Анта летел по лесу, раскидывая копытами листья и грязь, огибая деревья. Я хваталась онемевшими пальцами за его шерсть, в отчаянии пытаясь удержаться в седле. Птицы приближались. Перья касались моих плеч. Что-то острое вонзилось в мою шею, потекла теплая кровь.
«Меня клюют».
В плечо впились когти-иглы. Я вскинула голову и закричала, вырывая руку из хватки птицы. Другая запуталась в моих волосах, на руку пролилась огненная вода. Я корчилась от боли, а еще одна птица ударила Анту в бок. В панике он забил ногами так рьяно, что мои ноги вылетели из стремян. Я закричала, разрывая тишину леса, и завалилась направо, повиснув одной ногой в стремени.
Камни, грязь, листья царапали мое тело, Анта испуганно бежал и уносил меня за собой. Там, где нога цеплялась за стремя, все ужасно болело, я не могла высвободиться. Лицо развернулось к земле, и грязь попала мне в рот. Камни и грязь раздирали в кровь и без того израненную кожу. Я не знала, сколько еще выдержу. Наконец, я отцепилась от стремени. Я рухнула в грязь, а Анта убежал в лес. Я не успела даже подумать о том, чтобы поднять свое раненое, покрытое синяками тело, а облако черных перьев опустилось на меня, как на сырой кусок мяса.
Мои отчаянные крики разносились по лесу. Обожженное и раненое тело уже не могло сражаться, и я поняла, что в этом и состоял их план охоты. Они выбрали нас, преследовали и гнали нас, пока мы не выбились из сил. Я лежала, а сила покидала тело. Грудь вздымалась, я пыталась дышать. Секунды казались часами, я отчаянно пыталась закрыть глаза и призвать мастерство, но ничего не получалось. Паника и слабость отрезали меня от моей силы, я была беспомощна. Я могла лишь надеяться, что Анта вернется, а когти и клювы принялись терзать мою плоть, и мысли заполнили лишь боль и страдания.
Я не знала, сколько это длилось. Секунды, а, может, минуты. Я едва понимала, что мое тело терзают. Руки закрывали лицо, но тело так онемело, что я даже не могла понять, где мои ноги. Иссиня-черные перья касались меня, а карканье оглушало.
