Я замерла. Очень медленно я подняла голову и встретилась взглядом с Казимиром. Сердце забилось быстрее, но я не знала, почему. Глаза горели из-за непролитых слез, руки дрожали. Он продолжал смотреть мне в глаза.
- Это задание для мужчины самое важное, - сказал он, и его улыбка была такой теплой и открытой, что у меня заболела грудь.
Никто не дразнил меня так, как Казимир. Никто не воспринимал меня равной, как он, касаясь меня без мысли о том, что я проклята. Он никогда не вздрагивал или смотрел на меня так, словно я собиралась что-то украсть или ударить его. Я вспомнила о том, как на похоронах отца Казимир сунул мне в ладонь монету. Может, он не так и плох. Я улыбнулась, успокоила сердце и продолжила разбираться с травами.
* * *
Пока я работала с травами, руки были заняты, а вот сознание освободилось. Происшествие с лозами сбило нас с пути Скитальцев, и мы застряли в одной точке. Мы не могли идти дальше, пока Казимир и Гвен не вылечатся. Нам нужно было заготовить больше еды и воды. А если мы уже не найдем следы? После таких хождений во тьме мы можем быть в любой части леса.
Не останавливаясь, я услышала шум из леса и замерла. Щелканье прошлой ночи вернулось, кожа похолодела. Я повернулась к Казимиру. Его глаза расширились, он смотрел на чащу за нами. Гвен вбирала ноздрями воздух. Она знала, что в лесу что-то есть.
Щелканье снова окружило нас, звуча то справа, то слева. Казимир схватился за меч.
- Нам стоит проверить? – его голос дрожал от страха.
Я понимала, что вскоре источник звука поймает нас, потому неплохо было бы атаковать первыми, чтобы получить преимущество. Но столкновение с чем-то щелкающим пугало меня.
Я покачала головой и сглотнула.
- Может, стоит сначала залечить раны и уйти. Припарка почти готова.
Дрожащими руками я нанесла травяную массу на раны Казимира, Гвен и Анты. Щелканье заставляло меня крепко сжимать зубы. Колени дрожали от мысли, что источник найдет нас. Когда звук удалился, я выдохнула.
- Эй, - сказал Казимир. – На свои раны ты этого не нанесла.
- Да все в порядке, Казимир. Мне не нужно…
- Каз, - исправил он. – И бред, - он забрал деревянную миску и зачерпнул зеленую массу пальцами. – Поднимай рубашку.
Мои щеки вспыхнули. Я не могу раздеться перед ним. Могу? Казимир – нет, Каз, - подгонял меня, вскинув брови, но он сохранял спокойствие.
- Все хорошо, - сказал он. – Я осмотрю только раны на животе. Их даже сквозь твою тунику видно. Так ведь?
Я опустила взгляд туда, где очутился его палец. Его прикосновение было странным и волнующим одновременно. Одежда промокла от крови. Он был прав, я была ранена, но даже не заметила. Я подняла тунику повыше, чтобы было видно рану. Она оказалась глубже остальных. Каз намазал на нее мазь, и я содрогнулась от боли и холода.
