— Отбивные из морозилки вынули?
Не отвечая, Бет снова принялась за свое плие. Сара зевнула и отвернулась. Благодать в доме Синтии никогда не длилась более минуты.
— Действительно, смешно было на вас рассчитывать и оставлять на холодильнике записку. У кого же хватит сил ее прочесть? Она ведь по-английски написана, да еще печатными буквами.
Сарказм не действует. Дети все равно его не понимают.
Синтия прошла через прихожую в кухню, где тошнотворно пахло шоколадом после Сариной стряпни.
— Бет, пойди оденься. Сара, накрывай на стол. Разогреем на ужин сосиски с бобами, черный хлеб у нас кончился.
Синтия понимала, что ей нечем бороться с такими обидными для нее мелочами, как незамеченная записка (скорее всего ее заметили, но не обратили внимания). Чего можно добиться с помощью сарказма, укоров и надоедливых замечаний? Если бы девочки бросили школу, забеременели или открыто взбунтовались, Синтия, может быть, сумела бы показать, кто в доме главный. Но пока она довольствовалась ролью не слишком придирчивого комментатора.
Девочки поплелись за матерью на кухню. Там, где Сара пыталась вытереть брызги шоколада, на плите остались коричневые полосы. У Сары всегда был рассеянный, отсутствующий вид, и Синтию огорчала ее полная неспособность сосредоточиться. Неужели то, что Сара была первым ребенком, что именно она первой обнаружила мертвецки пьяного отца на полу в столовой, первой увидела Синтию в ярости, как-то повлияло на ее мозговые функции? Догадывается ли Сара, какой у матери комплекс вины перед ней? Вряд ли. В свои семнадцать Сара вся была в мечтаниях и фантазиях, она не представляла себе, что существует такое мрачное понятие, как чувство вины.
Бет вытащила из-под стола табуретку и уселась на нее верхом.
— Послушай, мам, мы хотим знать, и папа тоже: ты хочешь, чтобы мы поменяли фамилию, когда ты выйдешь за Клэя?
— Почему? Вам разонравилась фамилия отца? — Теперь уже Синтия перешла в атаку.
Сразу после развода она взяла свою девичью фамилию — как она говорила, вовсе не потому, что ей противна фамилия Роджак, а потому, что противен ее бывший муж. Никто, и в первую очередь девочки, ей, конечно же, не поверил. И хотя она предложила дочерям тоже взять фамилию Мур, они с негодованием отказались.
Синтия не раскаивалась, что вернулась к девичьей фамилии, но знала, что девочки жалеют, что тогда отказались. Прошло время, они стали больше задумываться о своем положении в обществе, а перспектива поехать учиться в такую престижную школу, как Хоуп-Холл, тоже на них повлияла: они поняли, как важно иметь хорошую фамилию.
