— Какие претензии? У меня ничего нет.
— У тебя есть дом и магазин.
Синтия допила кофе и налила себе еще. Обычно после такого количества кофеина она плохо засыпала, но сейчас решила, что перед сном примет таблетку транквилизатора, а может, даже две.
— Одна твоя квартира стоит вдвое больше, чем мой дом и магазин вместе взятые. Со мной судиться смысла нет. Но я хочу знать… — Синтия замолчала, поняв вдруг, что уже давно не испытывала такой беспомощности и растерянности, даже когда жила с Джоном Роджаком. Но ей необходимо было получить ответ сейчас же. — Я хочу знать: дает ли этот документ тебе право развестись со мной, когда мне будет пятьдесят, и оставить меня без гроша?
Синтия встретилась с ним взглядом. Она старалась ничем не выдать гнева и обиды, но сердце у нее колотилось, и в венах бушевал адреналин. Если она не успокоится, все это плохо кончится.
— Не говори ерунды. Я никогда тебя не оставлю, и к тому же ты всегда можешь опротестовать развод.
— А что будет, если я не соглашусь подписать? Как ты к этому отнесешься? — поинтересовалась Синтия.
Клэй улыбнулся и покачал головой.
— Ну, не знаю. Думаю, мы могли бы жить вместе, даже не женясь официально. Примерно на тех же условиях. Я обеспечиваю тебя и девочек, но не обязан помогать, если мы расстанемся. Но в таком случае мы будем платить налог, которым облагают одиночек, и у нас не будет ни статуса, ни респектабельности законных супругов. А в моем возрасте это имеет значение. И к тому же ни ты, ни я не будем иметь права возражать, если кто-то из нас захочет уйти. — Клэй протянул руку и рассеянно постучал кончиками пальцев по ее груди, как по столу.
— Понимаю, — сказала Синтия и отодвинулась.
— Нет, ты вряд ли понимаешь. Тебе не понять, в каком кошмаре я жил последние четыре с половиной года. Мэрион буквально обобрала меня до нитки. Может, я поступаю эгоистично, когда прошу тебя это подписать, но мои адвокаты знают, как я опростоволосился. Они просто требуют заключить контракт.
— И требуют, чтобы ты потребовал от меня его подписать?
Клэй кинул на нее взгляд, в котором блистательно сочетались наивность и упрямство.
— Они на меня не давят. Я и сам признаю их правоту, потому что чувствую, что все время буду внутренне настороже — вдруг после свадьбы ты превратишься во вторую Мэрион. Это что-то подсознательное. Я не могу отделаться от страха, что на старости лет останусь один и без гроша в кармане.
Монолог был длинный, честный, искренний — Клэй открыто и недвусмысленно дал понять, что он ей не доверяет. Синтии было ясно: он говорит всерьез и не отступит ни на шаг. И точно так же было ясно: он уверен, что она подпишет. С той минуты, как он положил эту бумагу на стол, оба знали, что она ее подпишет.
