С ним и ветер, флот и пушки,
Солнце там блестит светлей,
А у ног его макушки
Вражьих битых кораблей.
Но когда начались призывы запасных, пока еще первого разряда, пошло несколько человек из Марьиной рощи. В косматых сибирских папахах они покрасовались и погуляли два дня, грозя расшибить в пух всех врагов, но при отходе воинского эшелона рыдали навзрыд под стонущие звуки гармоники. Уехали и вестей не слали.
* * *
Савка Кашкин не состоял в числе почетных гостей «Уюта», но, будучи как бы соратником молодых лет Петра Шубина, занимал все-таки особое положение. Недавние посетители удивлялись, почему этот довольно мрачного вида мастеровой так запросто занимает место среди «чистой» публики. Старые посетители знали, что когда-то Савка служил здесь в мальчиках. Но, по их мнению, ни прошлое, ни настоящее не давало ему права держаться так гордо и независимо среди зажиточных хозяев. Немало Кашкиных жило в Марьиной роще, обширен был род ремесленников… И опять же тут нечем гордиться, а лучше бы вежливо поклониться самостоятельному, крепкому хозяину. Петр поеживался, когда заходил Савка, испытывая щекотливое раздвоение чувств. Впрочем, Савка не часто смущал! его своими посещениями, в разговоры обычно не ввязывался. А тут…
В этот день все шло своим заведенным порядком, трактир был, как всегда, полон, когда явился Савка и нашел местечко у окна.
Тут толстый Мякишин и скажи громче, чем надо:
— Вот и забастовщик пожаловал…
Савка промолчал, только на крепкой скуле желвак шевельнулся. Мякишин опрокинул для храбрости стопку, закусил рыжичком и продолжал:
— А что, хозяева, скоро, говорят, забастовщики нас резать будут. — И по-шутовски запричитал — Ой, пропали наши головушки!..
— Верно, — кивнул Савка. — Пропали.
— Слыхали, хозяева? Грозит нам забастовщик! Уж не ты ли нас резать собираешься?
— Кому больно надо об вас руки марать?
Тут загрохотал Алешин, зеркальщик:
— Да мы тебя!.. Да я!.. Да мы!..
И другие поддержали:
— Зови городового! Они против царя!.. Да что на него смотреть? Бей его, хозяева!
Навалились на Савку. Будь Петр на месте, он не допустил бы драки, развел бы людей. Но был Петр в тот день в городе, половые растерялись, и пошла свалка.
— А, проклятые!.. — рычал Савка. — Семеро на одного, негодяи?
Громко хрюкнув, ткнулся в пол Алешин, выл Мякишин, забравшись под стол, в ход пошли стулья. Когда привели городового, окровавленный Савка все еще бился с врагами, понося бога, царя и всех грызиков-хозяйчиков.
