Уже делая глоток, я почувствовал странный привкус. Потом внезапно меня осенило — так отчетливо, как будто я это видел, — что он заменил свой стакан на другой, стоявший за шкафом и наполненный чем-то безвредным.
С секунду я сидел неподвижно, держа в руках стакан и собираясь с силами. Лицо Маддера, казалось, стало увеличиваться, приобретая форму полной луны, подернутой туманом. Сидя, он наблюдал за мной, под усиками появилась и исчезла усмешка.
Я достал из заднего кармана брюк сложенный носовой платок. Скрытая в нем небольшая гирька была почти незаметна. Маддер быстро сунул руку под пиджак, однако застыл без движения.
Встав со стула, я бессильно качнулся вперед и ударил его прямо по макушке.
Открыв рот, он начал подниматься. Я ударил его в челюсть. Колени Маддера подогнулись, рука бессильно высунулась из-под пиджака и перевернула стоящий на столе стакан. Я поставил его на место и прислушался, борясь со все усиливающимся сонным отупением. Подойдя к двери в соседнюю комнату, я попробовал ее открыть. Она была заперта. Уже с трудом держась на ногах, я подтащил к входным дверям один из стульев и спинкой заложил ручку двери. Секунду постоял у дверей, стиснув зубы, тяжело дыша и проклиная себя. Затем вытащил наручники и направился к Маддеру.
Из-за висящей в шкафу одежды вышла очень красивая темноволосая сероглазая девица с направленным в мою сторону револьвером тридцать второго калибра.
На ней был элегантный голубой костюм. Из-под надвинутой на глаза шляпки с круглыми полями спадали блестящие черные волосы. Взгляд темно-серых глаз был одновременно холоден и спокоен. Молодое, свежее лицо было безжалостно.
— Порядок, Марло. Ляг и выспись. Ты все равно проиграл.
Я неуверенно шагнул к ней, взмахнув платком с гирькой. Она покачала головой. При этом движении лицо ее внезапно увеличилось, его контуры размазывались и колебались. Дуло револьвера становилось то широким, как вход в туннель, то узким, словно кончик зубочистки.
— Не будь дураком, Марло. Отдохнешь несколько часов, да и у нас будет немного времени. Не заставляй меня стрелять. Я готова это сделать.
— Черт побери, — промямлил я. — Совершенно в этом не сомневаюсь.
— И правильно делаешь, котик. Я — дама, любящая делать по-своему. Ну ладно. Садись.
Пол приподнялся и с силой ударил меня. Я сидел на нем, как на плоту, плывущем по бурному морю. Попробовал приподняться на руках, но ощущения, что я дотронулся до паркета, не было. Ладони одеревенели, тело было как бы парализовано.
