— Правда, Белинда. Мне нужна правда.
— Вы уверены, что она существует, Абель? — женщина горько усмехнулась. — У каждого из нас своя правда. Но даже ее мы предпочитаем не выставлять напоказ, подсовывая окружающим ложь поудобнее. Может быть, вас устроит ложь? Моя ложь, ложь Вайса, вашего отца, вашей жены, Давида.
— Знаете, мне не очень хочется устраивать философский спор. Давайте я перефразирую свою просьбу. Я желаю знать, почему вы не хотели отпускать Сэма в тот день. Почему сбежали, стоило нам отбыть в Солиано. Мне нужна информация, которую вы от меня скрывали. Так подойдет?
— Просьба… Мне нравится, как это звучит. Хотите обойтись без пыток и насилия над моим разумом? Опасаетесь, что старушка помрет раньше, чем раскроет рот? Хорошо, будь по — вашему: я все расскажу. Но у меня тоже есть просьба.
— Я вас слушаю.
— Позвольте Сэму уволиться со службы.
Я смотрел на нее, не зная, что ответить. Казалось невероятным, что кто‑то мог пропустить последние события. Более полутысячи пострадавших словно существовали в совсем иной реальности, нежели Белинда Фосс.
— Он вам так нужен? — неправильно истолковала мое молчание женщина. — Шестой сын главы не самого большого и знатного рода? Мальчик без богатства и связей? Обычный рыцарь, которых в вашем Доме больше чем во всех остальных вместе взятых?
— Сэм умер, — прервал я ее словоизлияния.
— Умер? — потрясенно прошептала Белинда.
— Погиб во время покушения на Давида Риттершанца, устроенного им в качестве искупления за поступки своей тети. Вот, можете почитать. — Я протянул женщине прощальное послание Сэма, специально захваченное с собой на эту встречу.
— Сэмюель… — Белинда взяла письмо дрожащими пальцами. — Сэмюель…
Она скользила невидящим взглядом по строчкам, разглаживала бумагу, долго и тщательно расправляла загнутый уголок. Я же просто сидел, старательно удерживая на лице маску безразличия, и ожидая, когда она очнется. Очень хотелось уйти. Наплевать на все и уйти. Убивать людей или самому смотреть в глаза смерти оказалось гораздо проще созерцания горя больной женщины.
— Сэмюель, мой мальчик… — в очередной раз повторила Белинда. Она подняла на меня покрасневшие сухие глаза. — Я расскажу вам все, что знаю, Абель. Пусть это будет искуплением. Моим искуплением. Перед Сэмом, перед Вильямом, перед семьей. Но у меня все еще есть просьба. Другая просьба.
— Слушаю. — Я ограничился одним словом, опасаясь, что мой голос дрогнет.
— Я хочу умереть, Абель, — тихо проговорила женщина. — Не вскрыть вены или выпить яда, как сломленная старуха, но погибнуть во имя мести, как настоящая высокородная. Помогите мне отплатить Риттершанцу, Абель. Найдите время и место для смерти, которая не будет бессмысленной.
