Наташка прыснула в кулачок и поспешила по ступенькам к распахнутой двери, где курил охранник. Завидев посетителей, он затушил сигарету и проводил девушек в зал.
По стенам ползли пятна света, и окна нарисованных на стенах небоскребов фосфоресцировали, будто настоящие. Посетителей в четверг было негусто, и половина столиков пустовала. Возле стойки девицы легкого поведения со скучающим видом тянули мартини из трубочек. На танцполе, стилизованном под подиум, под клубное «унц-унц-унц» две изрядно выпившие дамы виляли бедрами, оглаживали себя и стреляли глазами по сторонам в поисках кавалеров. Наташка завертела головой, оценивая обстановку, Марина зашагала к столику возле танцпола.
Ни одного приличного кавалера пока не наблюдалось. Но ничего, Наташка найдет, в кого влюбиться, она непривередливая. Наверняка ее заинтересуют вон те два коротко стриженных паренька. Или толстоватый дяденька в клетчатой рубахе — затюканный начальником и сварливой женой офисный планктон. Или мужчина средних лет в джинсах, оттопыривающихся на коленях, с головой гладкой, как кегельный шар, — решивший отдохнуть грузчик-экспедитор.
Марина отыскала взглядом еще пятерых мужчин: двое были близки к тому, чтоб улечься лицом в салат, двое воспринимались скорее как детали интерьера, пятому вряд ли минуло двадцать. Зато конкуренток было в изобилии, что нимало не расстроило Наталью.
Подошел официант — светловолосый, длинноносый паренек, похожий на кулика. Заказали шампанское, фруктовую нарезку и мороженое.
Наклонившись, Наташа зашептала на ухо:
— Как тебе вон тот товарищ? — Она кивнула на лысого.
— Потерпи полтора часа: у мужчин активность начинается после часу ночи, проверено и доказано, может, кто дельный появится.
Едва принесли шампанское и разлили по бокалам, как Наташа заерзала на стуле:
— Танцевать хочу — не могу. Пойдем, а?
Марина вздохнула. Это называется «ты просто рядом посидишь».
— Давай лучше выпьем. За то, чтобы любовь приходила к нам, а не за нами.
— О да, отличный тост!
Дзенькнули, соприкасаясь, бокалы. На танцпол выполз мужчина незапоминающейся наружности, в серых джинсах, выцветшей синей рубахе и остроносых ботинках, начал выплясывать перед женщинами, размахивая руками, будто собрался падать.
— Ну пойдем, потанцуем, — канючила Наташка. — Мне одной стремно.
Марина мотнула головой:
— Не пойду, пока это тело там копошится.
Оправдание подействовало, и Наташка отстала, но вскоре поставили заезженную попсовую песенку, тело ретировалось, зато на танцпол рванули конкурентки.
