— Берегись не Духа Святого, а «духа» со «стингером» в руках! — ополоснул бритву в тазике отец и строго добавил: — Чтобы через двадцать минут был в кровати!
Женька шмыгнул носом, скинул с себя рубашку, и стал быстро уминать тёплую курицу с рисом.
Отец натянул гимнастёрку, поправил ремень и окинул взглядом квартиру.
— Это что ещё за бардак? — поднял он со стула брошенную Женькой одёжку.
Пачка сигарет «Marlboro» выскользнула из нагрудного кармана рубашки и шлёпнулась на пол. Женька с ужасом увидел, как отец наклонился, поднял пачку, посмотрел на сына и молча стал растёгивать ремень.
— Не надо, Павел, — бросилась мать на выручку сыну, — грех это — бить ребёнка!
— Да отвяжись ты со своими проповедями! — рявкнул отец и оттолкнул мать в сторону.
Этого мгновения Женьке хватило, чтобы нырнуть в темноту быстро упавшей на землю среднеазиатской ночи. Вслед ему неслись отзвуки родительской ссоры, но Женька понимал, что от жестокого наказания его теперь может спасти только время.
* * *
Солдат-часовой у второго КПП приветливо махнул Женьке рукой и поинтересовался:
— Что, опять взыскание?
— Ага, — тяжело вздохнул Женька и присел у бетонной стены, прямо на тёплую землю. — Я посижу тут.
— Посиди, — согласился часовой, — всё равно — своё получишь. Чего натворил?
— Да, так, — отмахнулся Женька, — ерунда.
— Что ж ты на ерунде горишь? — усмехнулся часовой. — Падать, так с арабского коня! «Дурь» есть?
— Имеется, — шмыгнул носом Женька и выудил из кармана брюк пакетик с «травкой».
— Я потом рассчитаюсь, — радостно пообещал часовой и быстро свернул себе «косяк». — Ты молодец, недорого торгуешь. А то, этот хер с хлебовозки, задолбал своими ценами! И такое дерьмо возит…
— У меня товар правильный, — сплюнул Женька, — надёжный. Сладковатый запах «травки» завис в неподвижной ночи.
— Ты сам — то, не балуешься? — строго поинтересовался часовой.
— Нет, — покачал головой Женька, — батя убьёт.
— И правильно, — тяжело вздохнул часовой, — это у нас — лекарство от тоски. А тебе привыкать не стоит… Ты же летать хочешь, как батя?
— Ага, — кивнул Женька.
— Ты на батю не обижайся, — расслабленно улыбнулся часовой, — его люди уважают. Он настоящий мужик. И пилот классный. Говорят, он с нашим «полканом» ещё в Камбодже начинал. Наверняка, и ещё где-то воевал.
— В Анголе, — гордо произнёс Женька, — и в Эфиопии.
— Да что ты? — изумился часовой. — Ты то, откуда знаешь? Это же военная тайна.
— У него медалей и орденов — полный футляр от бинокля. — вздохнул Женька. — И листы наградные. А его сюда списали…
