В силу всего этого Париж не мог рассчитывать на поддержку городов, в которых революционные вспышки подавлялись очень быстро. Марсель, которому удалось продержаться дольше других, сам рассчитывал на поддержку Парижа. Когда стало ясно, что марсельцам без помощи революционного центра не удержать власти, столяр Этьен Барра, один из преданнейших бойцов Марсельской коммуны, пробрался через версальские и прусские заграждения и в середине апреля прибыл в Париж.
Он рассчитывал, так же как и его товарищи, пославшие его сюда, что, узнав о бедственном положении Марселя, Парижская коммуна пошлет туда подкрепление.
Но в Париже Этьен быстро понял, что Марселю не на что рассчитывать: тот Париж, к которому устремлялись взоры и надежды марсельцев, сам не мог устоять перед натиском врага. Вскоре от новых беглецов из Марселя стало известно, что реакционные силы победили и Марсельская коммуна пала.
Этьен остался на баррикадах Парижа и в последние дни вступил в отряд Жозефа Бантара.
Наученный горьким опытом Марселя, Этьен проявлял больше осторожности, чем парижане, и усердно помогал им вылавливать версальских шпионов.
Вот почему он сразу же вызвался помочь Кри-Кри доставить подозрительного человека к Бантару.
Итти становилось все труднее, потому что с Бельвильского бульвара текли огромные потоки людей. Голоса прохожих становились все возбужденнее. До ушей Кри-Кри доносились отдельные обрывки фраз:
— Каков Жозеф Бантар, а?
— Отольются проклятому карлику[21] наши слезы… У Валентина осталась семья в пять человек…
— Всюду рука версальцев…
— Смотри, чтобы не потерять его в толпе, — шепнул Этьен.
— О, не беспокойтесь… — понимающе отозвался Кри-Кри. — Я не спускаю с него глаз!
В это время толпа снова загудела:
— Милле! Франсуаза Милле осталась в здании!
— Бедняжка, наверное, задохнулась в дыму!
— Гражданин Бантар! Гражданин Бантар! Надо организовать помощь несчастной женщине. У нее трое детей…
В самой гуще толпы Кри-Кри сразу узнал хорошо знакомую плотную фигуру дяди Жозефа. Несмотря на переживаемую тревогу, взгляд Бантара оставался спокойным, а мужественное открытое лицо, обрамленное черной бородой, выражало отвагу.
Бантар размышлял недолго.
— Лестницу и топор! — скомандовал он.
Скинув мешавшую ему куртку, Жозеф быстро промелькнул в толпе. Казалось странным, что при его комплекции он может так быстро двигаться.
Затаив дыхание, толпа следила за тем, как Жозеф быстро поднимается вверх по лестнице к обгоревшему этажу, откуда все еще валил густой черный дым.
