— Мне-то и подавно некогда здесь болтать, — спохватился Гастон. — Надо еще разделаться с этим, — и Гастон презрительно ткнул пальцем в колодки, — забежать домой, а потом на улицу Маньян, в батальон. Прощай, Мари! Кри-Кри, будь здоров!
Мари, взяв корзину, пошла вдоль баррикады. Некоторое время был еще слышен ее мелодичный голос:
— Купите цветов! Два су букетик, только два су!
Кри-Кри, попрощавшись с Гастоном, сдвинул набекрень каскетку и направился в кафе.
Но не успел он сделать и двух шагов, как его нагнал Гастон.
— Опять ты? — удивился Кри-Кри. — Но что с тобой? — Кри-Кри заметил, что Гастон не то озадачен, не то взволнован.
— Видишь ли… — сказал Гастон, переминаясь с ноги на ногу. — Я хотел тебя кое о чем попросить…
— В чем дело?
— Я не знаю, как ты на это посмотришь, — и яркая краска залила лицо, уши и даже шею Гастона.
Видя смущение Гастона, Кри-Кри заинтересовался еще больше:
— Говори, говори.
— Видишь ли, неизвестно, вернусь ли я с баррикады. Мне хотелось бы…
— Брось мямлить… Говори прямо.
— Я написал стихотворение, и предлинное… для Мари, понимаешь? Целиком ты его все равно не запомнишь, но я хотел бы, чтобы она знала хотя бы четыре строки. Я думал ей прочитать сам, но не решился…
Кри-Кри иронически улыбнулся:
— Ты знаешь, я и сам непромах насчет стихов, но мне и в голову не приходило посвящать стихи… девчонке.
— Так ведь я только на тот случай, если меня убьют, — взволнованно сказал Гастон, и Кри-Кри сразу пожалел о нечаянно вырвавшихся словах.
— Говори, я запомню целиком, — поспешил он заверить друга, — увидишь, я все запомню.
Гастон на мгновенье задумался, как бы припоминая, и затем сказал очень просто, но с глубоким чувством:
Мари, твой светлый облик
Всегда передо мной.
Мари, моя подруга,
Прощай, иду я в бой!
Пока Гастон произносил эти строки, Кри-Кри понимающе кивал головой. Затем не выдержал и сказал:
— Только почему «светлый» облик? По-моему, лучше «нежный»… Впрочем, если тебе так нравится, мне все равно, но я бы написал «нежный».
— Ну, повтори, повтори, чтобы я был уверен, — просил Гастон.
— Ладно.
И, преодолевая смущенье, Кри-Кри повторил, стараясь нарочно говорить без выражения, чтобы не проявить излишней нежности.
Лицо Гастона просияло:
— Хорошо! Теперь я могу итти спокойно. Береги Мари!
— Можешь не сомневаться.
— Давай-ка обнимемся на прощанье!
Кри-Кри порывисто обнял друга.
Стараясь скрыть волнение, Гастон высвободился из объятий Кри-Кри и быстро зашагал, не оглядываясь.
