Как изначально Виктор и предполагал, городок с удобством разместился на берегу небольшой речки. Как раз той, вдоль которой они с эльфийкой и спускались. Ну… изначально‑то речка была ручьем, но за две недели пешего перехода преобразилось в нечто более серьезное. Тут местные даже небольшие плоскодонные лодки использовали. Но не купались, хотя недалеко имелось очень милое местечко с пляжем. Но оно и понятно. В Средние века вообще сторонились водоемов, опасаясь заболеть чем‑либо или заразиться. Тем более что они сами сюда и сбрасывали мусор, сливали помои, спускали испражнения. Ну и так далее. Воду же брали, но выше по течению. Потом отстаивали и пускали в дело. Но пить открыто опасались, разбавляя слабеньким алкоголем. Классика.
Но мало того, что люди откровенно побаивались плескаться в речке, так ведь они вовсе не мылись. Разве что где украдкой. Но не более того. Ни одной общественной бани или купальни у них не наблюдалось. Да и со стиркой у них все как‑то не заладилось. И, как следствие, все население рассекало по городу, источая 'нежнейшие ароматы' пота, испражнений и прочих ноток зловония.
— Грязь не сало, потер и отстало… — тихо прокомментировал увиденное Виктор своей спутнице на эльфийском, которому она недавно его обучила. Ну, не вообще эльфийскому, а тому, на котором говорили высокие эльфы, также называемые солнечными.
— И не говори, — усмехнулась спутница.
Надо сказать, что у них на входе не спросили ничего. Вообще ничего. Лишь проводили круглыми глазами и отвисшими ртами. Виктор же не спешил интересоваться обстоятельствами такого поведения и, будто так и надо, спокойно прошел в город вслед за Ализэль. А потом таким же уверенным шагом, двинулся к постоялому двору 'Упитанный пони', причем следуя не за своей спутницей, а как бы ведя ее. Очень уж хорошо она описала дорогу. Она было замешкалась на площади, раздумывая куда именно пойти, но, как только Виктор уверенно зашагал, сразу последовала за ним.
— Чего это они все на нас так смотрели? — Поинтересовался Орлов, когда получилось, наконец, сбросить на пол рюкзак и с удовольствием растянуться на лежанке в их комнате. Да, да, именно так. Потому что постелью это непотребство назвать язык не поворачивался. Большая такая широкая лежанка для двоих из грубых досок, укрытая жидким соломенным тюфяком. Но это лучшее, что тут было. Хорошо хоть Ализэль каким‑то плетением разогнала живность, с нетерпением ожидавшую свою двуногую трапезу. Да и вообще, дезинфицировала помещение.
