— Мессир! Граф де Торрож!!
Монах сделал шаг, наклонился и понял, что Великий магистр не спит.
Молчание продолжалось. Все были готовы к кончине Великого магистра, многие ждали ее. Но она, как всегда, явилась внезапно.
Первым оправился брат Гийом.
— Мне кажется, граф де Торрож со мной согласился в том, что известие о его кончине не должно пока выйти отсюда.
— Вы могли бы и воздержаться от поучений, брат, — недовольно сказал граф де Ридфор.
— Помилуйте, господа, — сказал граф де Марейль, — не станем же мы сейчас препираться.
— Даже рискуя навлечь на себя ваше неудовольствие, господа, рискну повторить: для всего мира граф де Торрож по-прежнему — Великий магистр нашего ордена.
— Вы тоже, брат, не забудьте выполнить последнее указание Великого магистра, — криво улыбнулся де Ридфор.
— Что вы имеете в виду?
— Разослать уведомления о сборе великого капитула, брат.
— Чего бы я стоил на своем месте, если бы не сделал этого неделю назад, — парировал Гийом.
Коротко поклонившись, де Ридфор, де Фо и де Нуар вышли из купальни.
Граф де Жизор посмотрел им вслед.
— Прискорбно, что в такой час некоторые высокородные братья более думают о своем месте в ордене, чем о месте ордена в мире.
Брат Гийом сказал.
— В ваших словах много правды, господин местоблюститель, но, к счастью, не вся.
Граф де Марейль вмешался:
— Ваша склонность говорить загадками, брат Гийом, иногда раздражает.
— Знаю, — кивнул монах, — пойдемте, господа. Я должен распорядиться. Нельзя же оставить тело здесь.
Когда монах вновь присоединился к де Жизору и де Марейлю, они оживленно спорили.
— Что заставило вас волноваться?
— Жерар де Ридфор, — угрюмо сказал сенешаль.
Де Марейль кивнул и стал походить на нахохлившегося попугая.
— Вы не хотите, чтобы он стал Великим магистром? — спросил брат Гийом.
— А вы видите ситуацию, при которой этого можно было бы хотеть? — огрызнулся старик.
— Скажу честно, и мне не слишком нравится де Ридфор. Но нужно предвидеть всякое.
Де Жизор и де Марейль некоторое время переваривали сказанное. Де Марейль наконец заметил:
— Меня смущает ваша позиция, брат, — он сидел в кресле Великого магистра.
Брат Гийом подошел к окну, глянул во двор и жестко сказал:
— Вы мне лично, граф, много симпатичнее де Ридфора, и я считаю, что вы были бы полезнее ордену, чем он. И для меня благо ордена важнее, чем мои собственные симпатии. Как видите, я откровенен.
Де Марейль впился маленькими белыми пальцами в подлокотники кресла. Такого резкого выпада от монаха он не ожидал. Но он не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы поставить того на место. Оставалось надеяться, что случай свести счеты еще представится. Грядут великие перемены. И этот самоуверенный монах, и молодой нахал де Жизор очень пожалеют о том, что недооценили его, графа де Марейля. А пока нужна выдержка.
