– Ну хорошо, – произнес Председатель. – Ты очень удачно рассортировал балласт. Имеем три миллиарда, от которых придется избавляться по плану В. Но, насколько я истолковал твои жесты, ты имеешь в виду этот центрально-европейский гнойничок, который вот уже век после Объединения продолжает расчесывать свою хваленую независимость, каковая – по правде говоря, – свалилась на них как манна небесная. И ты предлагаешь отдать им единственный рай среди всех преисподних, которые мы нашли во Вселенной за полтора столетия поисков? Так давай пошлем их осваивать Марс, вон он, над головой висит, доставка за гроши, атмосферу создадим, и пусть они орошают пустыню.
– Они и свои черноземы орошать не могут, разве только сядут в рядок, снимут портки и вперед, – возразил Володарь. – А на Марс полетят евреи. Потом. Если сами захотят. Они народ толковый, у них там и яблони зацветут. Сегодня и сейчас я предлагаю организовать доставку балласта на Эпсилон Эридана II, и именно из той независимой страны, – он помахал пальцами в воздухе, в очередной раз изображая кавычки, – о которой мы оба в данный момент думаем. А рай там только по контрасту. Единственный хабитабельный материк, береговая линия опасна, центр континента в двух дюжинах километров над уровнем моря, в сущности – прыщ посередь океана. И жить там можно ишь в кольце шириной в две сотни километров. Его-то мы им и обустроим по высшему разряду. А потом посмотрим, что они сделают с их хваленой независимостью, Я, лично, надежд не питаю – но умных примем назад и отфильтруем. Я надеюсь, что это сработает, потому что ждать результатов мы не можем, и первой попыткой не ограничимся.
Глава 4. Муаддиб. Отлет.
Я никогда не летал на земном звездолете. По секрету скажу, что я никогда не был в космосе, за исключением обязательной школьной экскурсии на орбиту. Говорят, теперь это перестало быть традицией, но тем не менее я видел нашу Аврору из космоса.
Челнок вышел на высокую полярную орбиту, совершл два полных оборота, и мы, мелюзга, прилипшая к иллюминаторам, смогли рассомотреть нашу планету, что называется, анфас и профиль. Терраформированный материк выглядел большой зеленой кляксой, в середине которого явственно проявлялось желтое пятно – Ближние Горы и их окрестности. Ирония судьбы – первый Ковчег упал именно там. Сотня киломеров в любую сторону – и экипаж бы остался в живых, и Бажняк доскрипел бы до своего столетия, и нам не пришлось бы с нуля выстраивать собственное будущее.
