На мгновение ее охватила паника. Как он узнал о состоянии ее дел? Она всегда все тщательно скрывала и была уверена, что вне семьи никто ни о чем не подозревает, а ее сестра Джейн и брат Найл знают не больше того, что им положено знать.
Сейчас она стояла лицом к лицу с Таем так близко, что могла разглядеть в его усах отдельные волоски и ощутить легкий запах одеколона. Исходившие от него сила и могущество на какую-то долю секунды словно загипнотизировали ее, так что она готова была поддаться соблазну и выпалить правду. Но гордость все-таки одержала вверх. Мэри взяла себя в руки. Да как он смеет грубить ей! Состояние ее дел — это ее забота, и уж никак не его. Она гордо вздернула подбородок.
— Я могу позволить себе этого коня, Барлоу, и я уже купила его. Он мой. А вы — досадный неудачник!
Ее слова попали в цель. Тая словно ударили, его хватка ослабла. Воспользовавшись случаем, Мэри отскочила от него. Два шага — и она могла опять вздохнуть свободно.
Тай устало произнес:
— Ваше упрямое безрассудство погубит вас, Мэри.
Это задело ее. Она не была безрассудной. Гордой — да, но не безрассудной. Усилием воли подавив вздымающуюся внутри бурю, она спокойно сказала:
— Это было сугубо деловое решение. Ничего личного.
Убийственная колкость его взгляда свидетельствовала, что он думает как раз наоборот.
— И где, позвольте узнать, вы намерены взять деньги, чтобы выплатить стоимость коня? — он произнес эти слова так тихо, чтобы слышала только она.
— Я не стеснена в средствах, — ответила Мэри сухо.
— Господи, Мэри, да прекратите ломать комедию! Вы на мели. И это не ваша вина. Ваш отец…
— Не смейте упоминать моего отца! После того, что ваша семья сделала с ним…
— Я ничего не сделал вашему отцу. А если вы считаете иначе, то вы — упрямая ослица!
Мэри потеряла дар речи. Она снова подошла к нему так близко, что практически касалась его.
— Если б я была мужчиной, мы бы поговорили по-другому.
— Но вы не мужчина, Мэри. Да, вы хорошо управляетесь с лошадьми, но, черт возьми, вы все равно остаетесь женщиной! Хотя единственное, что вы еще не переняли у мужчин, — это привычку плеваться, но теперь от вас и этого можно ожидать! Станьте, наконец, собой, какой вас задумал Создатель, а Таннера продайте мне…
— Я так и знала, что все сведется именно к этому, — удовлетворенно произнесла Мэри. — Что ж, ваши методы убеждения омерзительны мне, Барлоу. Оскорблениями вы ничего не добьетесь. И я никогда не отдам вам Таннера. Никогда!
