Потеряв все, во что вложил счастливые годы, к чему был прикован всем сердцем, в чем видел всего себя, в чем все, что было во мне человеческого, воплощал амбиции, ум, веру, любовь, лишь получив эту прививку концентрированного обретения и утрат, я не понял, а ощутил всем собою, что это и есть самое главное, с чем нельзя справиться, а что можно только принять, что неминуемо приближается, что каждому предстоит.
А родители все теперь думают, что безопаснее, чем со мной, их малышам не будет нигде, в одну воронку два раза не попадает.
Оставшись один, почешу Кузю за ухом, лягу и стану засыпать.
Мой бы сейчас был на год старше Патрикея. Каким бы он вырос? Надевал бы девчачьи лосины? Играл бы с куколками? Подделывал бы оценки в дневнике? Исповедовался бы я какой-нибудь коньячной подруге у нее на кухне, что лучше б он умер?
В его неслучившемся возрасте одноклассник толкнул меня на переменке. Я стукнулся об угол музыкального проигрывателя, и на пол упал передний зуб. Вернувшись домой из больницы, задвинувшись в ванной на шпингалетик, я посмотрел в зеркало и отвернулся.
Тогда я сразу понял – смерть.
Улыбку потом исправил стаматолог, а я с тех пор живу мертвым, здоровье не беспокоит. Спустя годы тот одноклассник сынка своего, Марка Аврелия, мне подсунул под присмотр, с чего и началось мое нынешнее занятие.
Завтра новая неделя. С Еремеем пойдем к пруду кидать камешки. Его мамаша снова сунет мне благодарность – запеченное куриное тело в фольге. И чувственно спросит, не надо ли чего еще.
С Лукой остановились на двадцать первой странице. Он научился выводить свои буквы, мамины и мои. Его отец опять загулял, мать станет плакаться, выслушаю.
Тезка императора на прогулке вооружается палкой и колотит что есть мочи по молодым, недавно высаженным в парке деревцам.
С Матфеем играем в цвета, ищем в окружающих предметах желтый, потом красный, потом белый.
Евдокия картавит, рычим по словарю. Заставить ее трудно, приходится идти на уступки, позволять делать то, что не позволяют другие, – сжигать кукольный домик. Каждый раз Дуся является с новым кукольным домиком и каждый раз, в обмен на упражнения по исправлению речи, набивает домик бумагой и спичками и запаливает на балконе. Соседи принюхиваются и грозят пожарными, успокаиваю. Малышке нравится вдыхать вонючий дым и смотреть, как из окошек и дверцы вырывается пламя, как пластмассовая крыша вздувается и оседает, превращая строение в пузырящийся блинчик.
