– И с ним что-то не так?
– Пока не знаем. Я велел ускорить процесс, но на данный момент мы не можем с уверенностью сказать, что в больнице лежит именно Хлебников. Хотя если это он, то личность вполне соответствующая. Наш клиент.
– Ну, что на него есть?
– Москвич, – разливая воду из вскипевшего чайника по большим чайным бокалам, стал рассказывать Крячко, – прописан на улице Яблочкова, но в квартиру оперативники попасть не смогли. Сегодня вечером сделают поквартирный обход с фотографиями настораживающего Хлебникова и человека, который лежит в больнице.
– Стоп, – удивленно остановил его Гуров, – так если есть фотография…
– В том-то и дело, что пока нет фотографии. Представляешь, какие совпадения бывают. Именно сегодня и именно в это время в транспортно-визовом отделе сломался замок ящика картотеки, где лежит карточка Хлебникова, заполненная при получении им паспорта и с его достоверной фотографией.
– Достоверной, – с сомнением покачал головой Лев. – Ему сейчас, как я понял, тридцать шесть лет? Значит, последний раз он менял паспорт одиннадцать лет назад? А за одиннадцать лет…
– Шесть лет назад.
– Судимость? – догадался Гуров.
– Именно. Я же говорю, что личность примечательная и к данному делу очень применительная. Школа, армия, два года срочной службы в воздушно-десантных войсках, потом пять лет там же по контракту. Потом ЧП и сто девятая. И четыре года колонии.
– Сто девятая? Причинение смерти по неосторожности? И на всю катушку? Что же он такого сделал.
– Нечаянно убил двух сослуживцев. Судя по дате возбуждения уголовного дела и дате вынесения приговора – а это почти год, – разбирались долго. Сведений о местах работы Хлебникова за период после выхода на свободу нет. Сейчас ищут участкового и оперативника, на чьей он территории проживал, чтобы выяснить, велся или не велся надзор за Хлебниковым после его освобождения. Решения суда об административном надзоре не было, потому что Хлебников не попадал ни под категорию совершившего тяжкое или особо тяжкое преступление, ни под категорию рецидива, ни под категорию преступления в отношении несовершеннолетнего.
– Да, – согласился Гуров, – с опером поговорить надо, потому что и ты, и я прекрасно знаем, что любой оперативник и без всякого решения суда сразу возьмет на контроль появившегося на своей территории убийцу…
В этот момент у Крячко зазвонил мобильник. Пока Станислав слушал, а потом отошел к своему столу и стал что-то записывать, Гуров взял чашку и стал пить чай. Наконец Крячко закончил разговор, поблагодарил кого-то и вернулся к столу со своим ежедневником.
