– Черт с вами! – огрызнулась Ергачева. – Что вам от меня нужно?
– Узнать историю ваших отношений с Полуниным.
– Павел… – сразу помрачнела она. – Вот оно что. Вас его смерть интересует.
– Его убили, Ирина.
– Убили? – откровенно испугалась Ергачева. – Как убили? Он же прямо в клубе умер…
Гуров увидел, как ее глаза быстро стали наполняться слезами. Вот они переполнились, и по щекам к подбородку ринулись струйки слез. Они сбежали, повисли на подбородке, а следом за ними уже бежали другие. Лицо Ергачевой кривилось и корчилось в судороге горя и жалости. Наконец она схватилась руками за лицо и опрокинулась головой на подушку. Ее тело сотрясали рыдания, плечи под пеньюаром тряслись и вздрагивали. Гуров смотрел на женщину и прикидывал, что может последовать за этой душераздирающей сценой. Признание в убийстве? Вряд ли, слишком отчетливая реакция удивления. Такое сложно сыграть. Признание в том, как она Полунина любила? Или в том, что ее муж Леонтий Владимирович давно собирался Полунина убить?
Наконец Ергачева поднялась, опираясь руками и съезжая по простыням. Приняв какое-то подобие вертикального положения, она посмотрела в лицо Гурову. Лицо ее самой сейчас изменилось почти до неузнаваемости. Не стало холеной, молодящейся женщины. Вместо нее появилось обрюзгшее, тщательно скрываемое лицо женщины не первой свежести, женщины уставшей.
– Кто его убил? – наконец спросила Ергачева.
– Я хотел это от вас услышать.
– От меня? Раз вы сюда пришли, то наверняка уже узнали о наших с Павлом отношениях. Я была его любовницей. Думаете, что он мне надоел и я его кокнула, да? Вы чуши всякой начитались или детективов дешевых насмотрелись?
– Перестаньте, – отмахнулся сыщик. – Ирина, Павла Сергеевича Полунина отравили. И сделал это кто-то умышленно. Нам нужна ваша помощь, как человека, который был ему близок, который мог знать или догадываться о его негативных отношениях с кем-то.
Сжав в кулаке комком угол простыни, Ергачева молчала, уставившись остекленевшим взглядом прямо перед собой. И вдруг заговорила, причем так, словно наотмашь хлестала по лицу. Только вот кого? Себя? Говорила о том, как познакомилась с Полуниным, когда они еще были друзьями с ее мужем. Как она увлеклась этим красавцем, который, будучи почти ровесником ее мужу, выглядел лет на десять моложе, был более стройным, подтянутым, красивым. И знала ведь, знала, что Павел Полунин отъявленный бабник, и все равно позволила себе увлечься.
