Глава 6. Мотивационная легенда обучения иностранным языкам
Здравый смысл как мотивационный ориентир едва ли можно втиснуть в какую-либо категориальную матрицу. Это собирательное понятие в своем диапазоне простирается от фольклора, опредмеченного пословицами, поговорками, афоризмами и анекдотами, песнями и сказками, от простых и мудрых «домашних» рецептов до интуитивных озарений, неосознаваемых поведенческих реакций и до строгих научных концепций.
Здравый смысл — это главный мотив, постоянно витающий в пространстве, всегда влияющий на жизнь и поступки ребенка вопреки любой — самой бездарной или самой виртуозной педагогике. Очевидно, что как раз эта составляющая отсутствует в официозной педагогической науке, но в народной педагогике она была, есть и будет «моментом истины», мерой природосообразности, инструментом точного педагогического действия, когда ошибка воспитания исключена в силу того, что сама жизнь становится учителем.
Мотивационные доминанты нынешней школы располагаются в плоскостях принуждения, заигрывания, развлечения, игры — чего угодно, но не в пространствах продуктивной самореализации или природных склонностей. Рекомендации, разработки уроков, комплекты учебников и учебных пособий достаточно полно отражают существующую ситуацию в расстановке мотивационно-личностных акцентов в обучении иностранным языкам. Учитель вынужден проявлять сверхкреативность в своих мотивирующе-развлекательных усилиях, чтобы преодолеть крайнюю «бессодержательность содержания» и «беспредметность предмета» обучения. Совершенно ясно на уровне «здравого смысла», что чем меньше соответствует мотивационная легенда обучения ожиданиям ученика и «внутренним условиям» его личности, тем более изощренные методические приемы необходимы, чтобы поддерживать познавательный тонус. И чем точнее вектор усилий учителя совпадает с внутриличностными ориентациями и врожденными доминантами психики, тем меньше он прилагает собственно методических усилий. С этим согласятся все. Но когда дело доходит до конкретных, живых, а не «виртуально-теоретических» детей, эта очевидность вдруг исчезает из методического расклада, тонет в силлогизмах, обосновывающих «условные деятельности», т.е. всякого рода «методические приседания» и шагистику.
Современная методика достигла небывалых высот виртуозности в манипулировании учениками и классом. Действо урока совершается почти по театральным критериям. Мастерство учителя оценивается по его способности развлекать учеников, настраивать этот разноголосый оркестр, дирижировать мыслями, чувствами, моторикой детей. Профессиональная педагогика уже немыслима без тренингового арсенала режиссерских и актереких факультетов. Казалось бы, вот здорово! Но туда ли мы движемся, если деревенская бабушка в своих педагогических усилиях значительно успешнее учителя?
