Мы подтвердили, предварительно осведомившись, не желает ли уважаемый собеседник избавиться от пары-тройки печатных изделий.
Уважаемый собеседник, представившийся Никитой, желал. Более того, он желал вырученные от продажи деньги немедленно проиграть в преферанс. И проделать всё это желал у себя на квартире, расположенной как раз неподалёку. Единственным условием оказалась покупка поллитровки, которую Никита жаждал распить с новыми знакомыми, по его собственному выражению, людьми тонкими, чуткими и одухотворёнными.
Затарившись на всякий случай не одной поллитрой, а двумя, мы вчетвером прибыли на квартиру. Первым разочарованием в ней оказался для нас книжный шкаф. На полках наличествовало собрание сочинений Владимира Ильича в пятидесяти томах, и ютившиеся рядом с ним творения Ильича поскромнее – Леонида. Больше в плане основных перехватнических интересов у Никиты не оказалось ничего.
Неумело оправдываясь, хозяин извлёк из письменного стола две бэушные колоды карт, бумагу, карандаши, и предложил расписать пулю.
Нелестно отзываясь о Никитиных умственных способностях, мы, тем не менее, уселись за стол, свернули пробку первой поллитре и приступили к преферансу. Приступили, правда, втроём, так как Никита, обещая вписаться позже, пошёл на кухню делать бутерброды.
Здоровила Юрок сидел к входной двери спиной, а Алик и я – напротив неё.
Юрок как раз прикупил две морды к мизеру и мучался над сносом, когда дверь в комнату открылась, и на пороге появился Никита, несущий подносик с бутербродами в руках. При этом одет Никита был весьма странным образом. Его наряд состоял из чёрных ажурных чулок, обтягивающих короткие волосатые ноги, и розового бюстгальтера с провисшими чашечками, прикрывающего не менее волосатую грудь. Больше на Никите ничего не было, зато было у него нечто другое. Внушительных размеров мужской половой находился в самом, что ни на есть, возбуждённом состоянии. Мы с Аликом опешили, с идиотским видом наблюдая приближающегося танцующей походкой Никиту.
– В чём дело? – спросил Юрок, сделавший, наконец, снос, и вышедший восьмеркой бубён. – Уснули вы, что ли?
– Д-да т-ты оглянись, – заикаясь, сказал я. – Тут такое…
Юрок обернулся и обнаружил прямо напротив своего рта нечто, отнюдь не приведшее его в восторг.
Истерически заржал Алик. Юрку, впрочем, было не до смеха. Вскочив, он наградил гостеприимного хозяина первой оплеухой. Через минуту не прекращающий дико ржать Алик и я оттаскивали от поверженного наземь хозяина разбушевавшегося Юрка, который беспощадно пинал того ногами.
