Наконец, ударили по рукам, и кишинёвский мастер сделал первый ход. На третьем ходу Когда Будут применил опровержение, которое мастер в свою очередь опроверг на шестом, завершив многоходовку победой.
– Прекрасно сыграно, поздравляю вас, – сказал Когда Будут и протянул руку.
Довольный победитель руку пожал и предложил рассчитаться.
– О, извините, уважаемый, – сказал побеждённый, – но денег нет.
– То есть как нет? – опешил мастер. – Вы же заставили меня предъявить деньги.
– А вы со мной, простите, на когда играли?
– Что значит на когда? Ни на когда. Мы играли на то, что проиграший платит тысячу долларов, и не когда-то, а прямо сейчас, так что извольте рассчитаться.
– Э, уважаемый, об этом речи не шло, – сказал проигравший. – Это вы со мной играли на сейчас, а я с вами на когда будут.
Я приехал в Сочи в самом начале бархатного сезона. Сняв у привокзальной тётки убогую мансарду, забросил туда шмотки и отправился на пляж. В течение первого дня в игру не садился, отираясь возле многочисленных пуль, деберцев, нардов и штосов в попытках составить для себя общую картину.
Уже через полчаса после прибытия я был атакован средних лет гражданином, предложившим поставить десять рублей на результат завтрашнего матча «Зенит» – «Черноморец». Был гражданин черняв, суетлив и настырен. Услышав, что футболом я интересуюсь чисто с зрелищной точки зрения, он очень расстроился и, пожурив за спортивную серость, оставил меня в покое.
Ещё через час он нарисовался снова. На этот раз мне было предложено примазать на то, что завтра будет дождь. Прогноз был «без осадков», поэтому я проявил интерес и желание примазать, но как раз на то, что дождя не будет.
– Без разницы, – согласился мой собеседник. – Мажь на то, что не будет.
– С удовольствием, – согласился в свою очередь я, – на сколько ты хочешь примазать?
– Это тебе решать, – сказал оппонент. – Только ответить немного придётся.
– И как надо ответить?
– Да один к двадцати будет нормально. Синоптики вон говорят, что дождя не будет. А науку я уважаю.
– Раз уважаешь, так бери, что дождя не будет, сам, – сказал я. – И отвечай двадцатикратно.
– Да, сейчас, – возмутился он, – ты что же, меня за дурака держишь? На хрена я буду предлагать мазы, если ты не даёшь мне нажить на разнице? Раз за двадцать тебе пусть идиоты отвечают, я могу максимум за пятнадцать, ну, хорошо, за шестнадцать, но только из уважения к тебе.
– Знаешь что, – сказал я, – ступай-ка ты на херст со своими мазами.
