Так мы узнали, что дядя Виктор не уезжал на заработки на пять лет. Он был в тюрьме. Мы до сих пор не знали за что, но все в школе дразнили нас, мол, папа Мэла — убийца. Или грабитель. Но никто не знал наверняка.
Мама с папой никогда не говорили об этом. Но они говорили о том, что сделала тетя Мер. А я подслушала.
Тетя Мер надела лучшее платье и шубку, которую ей много лет назад подарил дядя Виктор. Она сделала себе красивую прическу. Потом она причесала Викторию и одела малышку в воскресное платье. Потом она усадила Викторию на первом этаже перед телевизором, поднялась наверх, выпила целую банку парацетамола, вскрыла вены и улеглась в кровать.
Дядя Виктор умер шесть месяцев назад, и мама начала ходить к Бакенам по нескольку раз на дню. Утром — чтобы посмотреть, собрался ли Мэл в школу, взял ли он бутерброды, позавтракала ли Виктория. Днем — чтобы проверить, поела ли тетя Мер и покормила ли она Викторию. А еще чтобы спросить тетю Мер, не хочет ли она сходить в магазин или в парк. Вечером — чтобы узнать, поужинали ли Мэл и Виктория, сделал ли Мэл домашку, легли ли они спать.
В тот день папа пришел домой пораньше, вот мама и решила заглянуть к тете Мер. Она постучала немного, испугалась, когда ей не открыли, и воспользовалась запасным ключом.
Скорая припарковалась перед нашим домом, потому что больше остановиться было негде.
Тете Мер придется задержаться в больнице подольше, подслушала я. Этот раз был хуже предыдущих. Она и раньше пыталась это сделать, мы все это знали. Но на этот раз тетя Мер сделала это всерьез. На этот раз она рассчитала время так, что было понятно: тетя Мер больше не хотела здесь оставаться.
Я просыпаюсь. В кухне горит свет, на щеке отпечатался рисунок стола. На мобильном пять сообщений от Кейта.
«Тут все в порядке. Люблю тебя. К.:)»
«Иди спать. Люблю тебя. К.:)»
«Серьезно, иди спать. В кроватку. Люблю тебя. К.:)»
«И даже не думай подходить к компьютеру. Люблю тебя. К.:)»
«Я сказал, в кроватку, а не к столу в кухне. Люблю тебя. К.:)»
Кейт думает, что я сажусь за компьютер, потому что меня мучает бессонница. Или потому, что я читаю об альтернативах лечения для Лео.
Кейту удобно так думать. Ему не понравилась бы мысль о том, что я читаю медицинские журналы. Он не хочет, чтобы я учила врачебный жаргон и пыталась разобраться в тонкостях медицинских процедур, которые проходит Лео. Кейт считает, что от этого мне будет хуже. Он верит, что в нашем случае неведение — благо, и мне следует предоставить все решения врачам. Если мне уж так необходимо, я могу читать об альтернативных методах лечения, в которые Кейт не верит, а остальное оставить профессионалам. Он не хочет, чтобы я использовала в речи термины, которые он не понимает. От этого он чувствовал бы себя еще беспомощнее, чем сейчас.
