— Не ма-енькая! — возмущалась Корделия. — Ба-шая!
На Мальволио тоже был его воскресный наряд — синий костюм, белая рубашка, красный галстук, похожий на два сшитых вместе треугольника. Мама сказала, что он «об-во-о-жительный». Вот что она сказала. «Обво-ожительный мужчина». Тетя Мер чем-то помазала его волосы и зачесала так, чтобы его прическа была похожа на папину.
Мама, папа и тетя Мер тоже надели воскресную одежду. И мамочка приготовила много-много еды для дяди Виктора. Я ей помогала. Я положила изюм в миску, чтобы мама могла сделать большие-большие, большущие булочки. И добавила ко-ицу в торт. Это мамин секрет. Она рассказала мне секрет, вот так-то! Всю еду расставили на большом столе в гостиной, и мама накахмалила белую скатерть. Нам не разрешали ничего брать со стола, даже вишенки. Мы ждали, когда же папа Мальволио придет домой. Я не знала, когда это случится, но мама и папа все время переглядывались. Наверное, они волновались за него. Может, он пропустил автобус. Иногда у папы ломалась машина, и ему приходилось ехать на автобусе. Он злился, если опаздывал на автобус, потому что тогда он опаздывал на работу.
Мальволио сидел рядом со своей мамой, и она все время целовала его ладонь, приговаривая: «Сыночек мой». Тетя Мер выглядывала в окно. Вдруг дядя Виктор уже идет по дорожке?
А вот я смотрела на бутерброды. Мне так хотелось съесть парочку. Мама намазала их паштетом. Я люблю паштет. И мне так хотелось есть.
Я придвинулась поближе к столу. Можно откусить немного и положить бутерброд обратно. Мама, папа и тетя Мер не заметят.
Я становлюсь рядом со столом и медленно кладу ладонь рядом с бутербродами. Съем кусочек. Только кусочек! Мой рот наполняется слюной.
Я стаскиваю бутерброд с блюда и осторожно подношу ко рту. Только кусочек. Потом я положу его на место. Только кусочек! Я облизываюсь.
— Нова! — рявкнула мама. — Что ты творишь?!
Я так испугалась, что уронила бутерброд. Мои глаза расширились от ужаса. Мама нахмурилась. Ох, у меня неприятности! Наверное, теперь меня отправят домой и уложат спать. Или поставят в угол. Папа тоже нахмурился. Тетя Мер смотрела на меня. Но она не хмурилась.
Мальволио испуганно повернулся ко мне. Он понимал, что у меня неприятности. Но я же не виновата! Просто есть хочется.
Входная дверь громко хлопнула. Все повернулись к ней. На пороге стоял дядя Виктор. Он был такой высокий. Выше папы. Но он не был похож на человека на фотографиях. Такой худой! «Худой как щепка», — сказала бы мама. Высокий и худой как щепка.
