Раньше он никогда не спрашивал об этом. Мы никогда не говорим об отце Лео. Когда мы сошлись в последний раз после пятилетнего разрыва, я сказала Кейту, что у меня есть сын и ему четыре года. Кейт, конечно, понял, чей это ребенок. Из-за этого он и оставил меня. Когда я рассказала ему, что собираюсь сделать, Кейт бросил меня. Он не мог понять моего решения, не мог наблюдать, как я вынашиваю ребенка для посторонних людей. И тогда Кейт ушел.
— Да, — отвечаю я. — Наверное, похож.
Он никогда не спрашивал меня, как получилось, что ребенок остался у меня. Наверное, он полагал, что это было мое решение, что я одумалась и поняла, что не смогу жить без моего малыша. Кейт вообще подозревал, что к такому решению приходит любая суррогатная мать. Вина и чувство утраты столь невыносимы, что женщина отказывается отдать ребенка.
Я не стала рассказывать ему о том, что произошло на самом деле.
— Думаю, это хорошо, — пожимает плечами Кейт. — Хорошо, что Лео на него похож. Он неплохой человек.
Я киваю. «Ты ошибаешься. Ты просто не знаешь, что он сделал».
Они готовы к запуску.
Он сидел на своем месте, откуда все-все было видно. Субмарина двигалась вперед. Три… два… один! Подлодку накрыло волной. Вода была повсюду: сверху, снизу, вокруг.
Они были под водой. И радовались этому.
ПЛЮХ! Огромная волна ударила в субмарину, и капитан Лео подпрыгнул. Мамочка рассмеялась.
— Вперед! — крикнул капитан Лео, когда волна вновь накрыла их белой пеной.
— Есть, капитан! Полный вперед!
— Погружаемся! Погружаемся! Нам нужно уйти под воду!
— Не могу изменить законы физики, капитан!
— Можешь! Погружаемся!
— Ладно, — согласилась мама. — Три… два… один!
Они закричали, когда их накрыло очередной волной. А потом рассмеялись. И закричали. И рассмеялись. И закричали. Даже когда они уже выбрались из воды и уселись сохнуть на солнышке, они продолжали радостно визжать. И смеяться. Они высвободились. Субмарина ехала по суше. На колесиках. А потом Лео перестал быть капитаном. А мамочка перестала говорить глупым голосом.
— Можем сделать так еще раз? — спросил он.
— Нет, малыш. Мы придем сюда через неделю.
— Ну ладно, — сказал Лео, глядя на людей, которые тоже, наверное, хотели поиграть в субмарину.
Вот только у них не было такой субмарины, как у мамочки. И не было такого замечательного капитана.
Лео в возрасте четырех лет
