Мне хотелось выполнить его команды. Мне хотелось сделать всё так, как он говорил. Я вцепилась в край платья пальцами, чтобы унять дрожь в них; и тянула наверх до тех пор, пока мои бёдра полностью не оголились. И за эти секунды, я слышала всё. Тихий шорох синтетической ткани, скользящей по моей коже; щелчки фотоаппарата, который снимал без остановки каждое моё движение; глубокое дыхание Артура и мои короткие, прерывистые вдохи.
– Замри, – шепнул Артур, придвинувшись ко мне чуть ближе.
Медленным движением он приподнял юбку ещё выше, открыв нижнее бельё; а затем приспустил резинку атласных трусиков. Не знаю, какую композицию он пытался изобразить; но улыбка, с которой он посмотрел в видоискатель определённо была довольной.
– По идее трусы должны быть другие, – шепнула я, откинув голову назад.
Фон за мной пошевелился и Артур коротко, но ёмко выругался. Сев на пол, он согнул колено и водрузил на него руку с фотоаппаратом. Положив подбородок на внушительный чёрный агрегат с логотипом Nikon, он взглянул на меня и глубоко вздохнул.
– Ты всё испортила.
Я посмотрела на него – такого простого в свободных джинсах и голубой рубашке—поло; такого расслабленного и увлечённого любимым делом; и невольно улыбнулась. Его волосы были распущены, немного взъерошены и спутаны. Мне захотелось пропустить их через пальцы, пригладить, ощутить их привычную мягкость и прохладу. Вполне возможно, что я сделала бы это; если бы не короткий щелчок фотоаппарата.
Объектив был направлен прямо на меня, поэтому я инстинктивно отвернулась, и прикрыла лицо ладонью.
– Не надо, – вырвалось у меня, пока я пыталась нащупать другой рукой камеру, чтобы убрать её в сторону.
– Хорошо, – на удивление покорно сказал Артур.
Я нервно дёрнулась в сторону, но его рука остановила моё движение; обхватив бедро и с силой сжав его. Меня вдавило в стену; фон за мной недовольно заворчал и смялся. Подглядев между пальцами, я увидела, что Артур стянул ремешок фотоаппарата с шеи и положил его на пол рядом с собой. Затем он придвинулся ближе, снова опуская колено.
Даже через ткань платья я ощутила его горячее дыхание; когда он прислонился лбом к моему животу. Его руки заскользили по моей обнажённой коже, пустив по ней мелкие разряды тока. Затаила дыхание, потому что он погладил большим пальцем надпись под тазовой косточкой; а потом коротко прикоснулся к ней губами.
– Правда или действие? – прошептал Артур.
Под его губами моя кожа начала искриться; в горле пересохло; а ладони покрылись холодной испариной. Я переступила с ноги на ногу, и хрипло переспросила:
