Это что сейчас было? Я украдкой посмотрела на соседей. Элена аж вперед подалась от восторга, но сдается мне, относился он не к речи, а к тому, кто ее произносил. На лице Серена было написано благоговение. Мартин слушал с живым интересом. Ильма приоткрыла рот. Ну так она здесь не первый раз. Знает, наверно, что нужно делать, чтобы в голову больше мудрости попало. Может, и мне так? А то через уши почему-то проходит очень мало или просто в голове не задерживается. Через какое-то время я почувствовала, что начинаю засыпать. Духа здесь вызвали только одного – вгоняющего в сон, и других вызывать явно не собирались.
– Границы рождают мою самость, – вещал Ясперс. – Если моя свобода не сталкивается ни с какими границами, я превращаюсь в ничто. Благодаря ограничениям, я вытаскиваю себя из забвения и привожу в существование (К. Ясперс. «Психология мировоззрения»).
Да, совсем неудивительно, что Хайдеггеру никогда раньше не удавалось привести на этот диспут девушку. Они наверняка догадывались, что их ждет. Это меня тема смутила. Решила, раз некромант и речь идет о духе, то непременно спиритический сеанс будет. Больше меня так не подловят. Симпатичных фьордов здесь много, но их интересуют отнюдь не девушки, и даже не чай – все внимание приковано к ректору. Хайдеггер и думать обо мне забыл. Он размахивал руками и вещал:
– Человек обладает свободой не как свойством, а как раз наоборот: свобода, экзистентное, раскрывающееся Бытие владеет человеком и притом изначально, так что исключительно она сообщает человеку соотнесенность с сущим в его целом… (М. Хайдеггер. «Бытие и время»)
Ректор обращал внимание только на тех, кто мог связно сказать что-то по теме диспута, так что все наши усилия по украшению Элены пропали втуне. Нужно искать другие места для привлечения ректора. Здесь он даже не заметит, если на него чай прольют, так внимательно всех слушает. А Элена речь может произнести, только если ей предварительно напишут на листочке текст, и то я совсем не уверена, что она сможет правильно выговорить большинство слов, что тут в ходу.
Мне все же удалось ее вытащить до окончания диспута, хотя она и могла смотреть на ректора бесконечно. Но я была непреклонна – передозировка крайне вредна для душевного здоровья, а Ясперса она сегодня получила в разы больше, чем за все время учебы. Она шла, мечтательно вздыхала и говорила:
– Какой фьорд! Нет, какой потрясающе умный фьорд! И при этом такой красивый!
