Чанс вздохнул:
— Придется мне самому вызвать мастера.
— Нет, нет, я позвоню, — не согласилась Элли. — Тебе еще надо одеться.
Чанс исчез в ванной. К удивлению Элли, он появился снова тогда, когда она только заканчивала разговор со службой ремонта.
— Да ты еще и артист, который умеет менять костюм за считанные секунды?
Он вздрогнул.
— Иногда это бывает полезно.
Почему-то Элли боялась, что в честь званого вечера Чанс просто наденет вместо потрепанных джинсов более новые. Но нет — он был совершенно неотразим в черном классическом смокинге. «Не одна женщина будет смотреть в нашу сторону в эту ночь», — подумала она.
— Мастер обещал зайти сегодня вечером. Харвей, мы уходим. — Элли попыталась отвлечь молодого человека от экрана.
— Ага. — Он не отрывал глаз от новых выходок Вики.
— Харвей!
— Оставь его, Элли. — Чанс вывел ее из номера. — Я прекрасно помню, что такое быть восемнадцатилетним. Он не увидит и не услышит тебя, пока не кончится фильм. Даже, — он усмехнулся, — несмотря на твое очаровательное платье.
Они вызвали лифт, и Чанс стал украдкой рассматривать вечернее шелковое платье Элли необычного палевого цвета, облегающее точеную фигурку. «Даже хорошо, что телевизор сломался», — улыбнулся он самому себе. По крайней мере это растопило лед в их отношениях, существовавший всю последнюю неделю. Элли так непосредственно смеялась, когда предложила угадать, займется ли мастер починкой телевизора или присоединится к Харвею, чтобы вместе следить за приключениями суперсексуальной Вики.
С другой стороны, он не мог забыть странного выражения ее лица, когда отправлялся на поиски Харвея. Чанс невольно вспомнил ее взгляд в тот самый вечер когда они стояли у подъезда ее дома. Потом он ждал, как ребенок, чтобы скорее наступило завтрашнее утро… но последовала такая неожиданная развязка. И испорченная неделя. Чанс искренне полагал, что догадывается о желаниях Элли. Нет, поистине тысячу раз был прав дед, утверждавший, что каждый следующий мужчина в жизни женщины как самый первый.
— Приехали. — Элли вернула его в реальность.
Слова «вечерний коктейль» не говорили Элли ровным счетом ничего — до тех пор, пока она своими глазами не увидела спектакля, разыгравшегося у входа в большой зал для приемов. Хельмут Уилсон приветствовал гостей в дверях. Точнее, гостей представлял Уилсону один из десятка его личных помощников, которые стояли, окружив хозяина, словно телохранители. Уилсон был единственным сыном немецкой графини и американского банкира, ныне покойных. Этот новенький отель был лишь одним из многочисленных объектов вложения его средств. В последнее время Уилсон начал вкладывать деньги в искусство. Элли вспомнила газетную заметку, где говорилось о миллионах, потраченных им на постановку мюзикла на Бродвее, самого дорогого за всю бродвейскую историю. Поставленный по мотивам популярного современного романа, он с трудом выдержал восемь показов и с треском провалился.
