Верхнюю часть наряда составляла голова акулы, скрывающая всю голову Элли. Морда с устрашающими черными глазами по бокам смотрела прямо вперед. Там, где должны были располагаться собственные глаза Элли, зияло узкое длинное отверстие, изображавшее пасть. «Интересно, из чего сделаны зубы?» — подумал Чанс. Они выглядели слишком натурально. Нос и глаза Алисии были спрятаны под полупрозрачной розовой марлей, выполнявшей роль акульих десен.
Чанс сомневался, видит ли она его. Он сомневался, что она вообще что-либо видит, потому что боковое зрение ее было полностью парализовано и глаза едва ли могли смотреть из-под слоя марли.
Тело акулы заметно суживалось внизу, переходя в хвост, такой узкий, что бедная женщина с трудом передвигала ноги, когда медленно, но упорно приближалась к письменному столу Монти. Ее руки были прикреплены к телу. Вообще она казалась совершенно беспомощной.
— Зачем… — Монти закашлялся от смеха, — зачем ты вырядилась в такой нелепый наряд?
— Вы не догадываетесь, что он предназначен для съезда глубоководных рыболовов?!
— Ох, Элли, у меня просто нет слов! — Монти с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться снова.
— Вы говорили, сотня долларов в день! Только стоять в мокром костюме и раздавать направо и налево листовки с рекламой глубоководных рыболовных компаний! Ведь так? — не унималась акула.
— Я предполагал, что…
— Значит, вы ошибались! Как вы вообще вышли на этих людей?
— Ты же сказала, что срочно должна заработать несколько сотен долларов, поэтому я призвал на помощь друзей, которые знали о…
— Ну подождите! Я доберусь до вас! Не успела я появиться у них утром, как они засунули меня в эту чешую! С тех пор меня потрогал, облапал и вообще причинил массу неудобств не один десяток подвыпивших мужиков, которые замахиваются на страшную морскую рыбу, чтобы им улыбнулось простое рыбацкое счастье.
— Уверен, они не хотели…
— Если бы вы знали, сколько раз за это время щипали мою бедную шкуру! Кстати, питаться в ближайшие две недели мне придется стоя! — продолжала реветь акула.
— Возможно, тебе следовало бы…
— Не говоря о том, что творится с остальными частями моего организма! — пожаловалась она. — Никогда еще, вплоть до сегодняшнего дня, никто так нагло не интересовался его интимными подробностями!
— Может быть, лучше… — начал было Монти, но был прерван снова.
— В этом проклятом наряде настолько жарко, что с меня уже семь потов сошло! А костюмерша имела наглость заявить, что вычтет из моего жалованья стоимость химчистки! — с жаром воскликнула акула. — Я думаю, она хочет моей смерти!
