Зайкин уже знал, то семейство, так называемых, Рокфеллеров состояло из мужа, жены и ребенка приблизительно десяти лет. Все — странные.
— А слуги? Особняк-то не маленький, кто-нибудь из местных на них работал?
— И слуги, и остальное — все свое. Те, я вам скажу, тоже со странностями. На хозяев похожи. Вроде, люди, как люди, и пошутить могут, а не наши.
Кому же из них понадобился пластический хирург? Присутствие ребенка и чего-то, напоминающего семью, немного портило картину.
Может, компрачикосы? Так те не связываются с одним ребенком. У них целые фермы. Да и хирург им без надобности. Сейчас это уже не те бандиты, промышлявшие воровством и скупкой детей на древней Земле. Компрачикосы современности — это ученые-генетики, с дипломами лучших университетов, светлые головы… с темными мыслями.
Вероятнее всего, они прятали кого-то внутри, в доме, кого-то, кому требовались услуги специалиста по изменению внешности.
Наличие денег, минимум общения, свое окружение — все это походило, очень походило на мафиозную семью, скрывающуюся от преследователей.
Тогда, боже помоги Антону Ю-пину.
Двери дома — двухэтажного строения с колоннами у входа и претензией на оригинальность — были закрыты. В видимой части двора никакого движения не наблюдалось.
Андрей позвонил раз, другой. Трели колокольчика были единственным ответом из-за двери.
— Уехали они, — шериф стоял у ступенек, удерживая их велосипеды.
— Что-о? Когда?
— Дня три, значит, как. Старуха Бортникова видела. Средь бела дня, на своем электромобиле и укатили. Всем семейством.
— Что-о-о! — Андрей был готов разорвать шерифа на части. — И, вместо того, чтобы сказать, мы тащились сюда по этим… этим… горам!
— Так может, приехали уже. Ночью, или дорогой другой. Я-то откуда знаю, я следить за ними не приставлен. У меня своих забот… эй, мистер, вы чего?
Андрей в ярости толкал дверь. Осознав тщетность усилий, он отошел на шаг, намереваясь выбить ее.
Бросив велосипеды, шериф взлетел на крыльцо и замер перед капитаном, для верности растопырив руки.
— Вы это чего?
— Отойдите!
— Знаете, мистер, мы, конечно, люди темные, но кое-какие законы все равно знаем. А я получаю плату, чтобы и местные, и приезжие, вроде вас, соблюдали, значит, их. Чтобы врываться в человеческое жилье, нужен ордер.
— Ордер будет!
— Вот когда будет — милости просим. А пока — нельзя. Никак нельзя, мистер.
* * *
Что есть красота?
Субтильная светская красавица аристократии Ветебурга для крестьян той же планеты кажется бледной дурнушкой. В свою очередь, краснощекая, дородная первая невеста на селе, у самих аристократов вызывает сходные чувства.
