Выйти из состояния душевного штопора помогли послеинститутские военные сборы, затем поездка на обычный в ту пору 24-дневный сезон на бурятский курорт Аршан. Попасть туда в советскую эпоху острейшего дефицита на всё, и особенно на путёвки, помогла дружба отца с аршанским главврачом.
Затем грянула новая, уже недетская любовь, а главное – начало многолетней захватывающей трудовой вахты в цехе, похожем на преисподнюю. Оглушительный грохот прессов, ослепляющие всполохи сварки и нескончаемая производственная суета не давали никакой возможности хоть на минуту сосредоточиться на пугающих ощущениях в послестрессовом организме.
В общем, масса новых впечатлений окончательно вывела меня из крайне неприятного состояния, которое, как я узнал позже, именуется очень модным ныне словом «депрессия».
Через год напряжённой работы я был назначен, несмотря на молодость, начальником этого поначалу пугающего, одного из самых крупных цехов оборонного завода. Так же как в недавнем прошлом учёба, работа на оборонном предприятии потребовала полной самоотдачи в конкретных делах. Для моей психики кипучая деятельность стала лучшим лекарством. А вскоре родился и сынишка Андрюша. Казалось, с депрессией покончено раз и навсегда.
Четыре года работы в должности начальника цеха выработали жесточайший режим. Спать я ложился в 22–00, вставал в 5-30, быстро завтракал и через весь город шёл пешком на завод с десятиминутным переездом на трамвае. Небольшим исключением по времени отбоя была только суббота.
Работал практически без выходных. Собственно, по субботам работала и большая часть моего цеха. По воскресеньям я нередко бывал на работе один. Бродил по печально опустевшим и непривычно притихшим производственным участкам, отдыхающим между сражениями за производственный план, представлял «своё войско» и производственные процессы, которые во всей ослепительной гулкости завтра обязательно оживут, бросятся в наступление и не оставят ни минуты времени на спокойный анализ многочисленных проблем. Так по выходным рождался план совершенствования структуры управления и перестановок людей в «шахматной» игре по руководству большим производственным коллективом.
С утра в понедельник секретарь разносила подчинённым написанные в воскресенье перспективные организационные задания. Но не всем они были по нраву. Вскоре прямо на совещании вспыхнул конфликт с одним из четверых заместителей, который был старше меня раза в два и помнил меня ещё студентом-практикантом, работающим вместе с ним в интереснейшем технологическом отделе «Бюро перспективных технологий». Трудолюбием, как я знал, он не отличался и там. И здесь, в присутствии человек шестидесяти мастеров, технологов, диспетчеров, отказался выполнять мои «скороспелые и необдуманные», на его взгляд, распоряжения. Пришлось, напрягая всю волю бывшего главаря мальчишеских ватаг, в резких выражениях защитить свою точку зрения, выгнать его с совещания и отстранить от работы. Все присутствующие поняли, что в цехе не желторотый практикант, а настоящий хозяин.
