Могут возразить, что необузданное самоутверждение северного «варвара», с легкостью обнажавшего оружие и готового пролить кровь человека, который затронул его доброе имя, сродни поведению других «примитивных» народов и что повышенная чувствительность к обидам и оскорблениям сама по себе вовсе не симптом индивидуалистического сознания. Допустим. Но в данном случае мы имеем дело не просто с бытовым поведением людей, активно и почти автоматически противящихся посягательствам на личное достоинство. Этими центральными ценностями их мировосприятия проникнуты высшие достижения культуры. Напряженная борьба за отстаивание собственного Я – сюжет саги и скальдической поэзии. Эти чувства поэтизированы и эстетизированы. Именно на почве развитой индивидуалистической этики возникли выдающиеся произведения древнесеверной поэзии и прозы.
Самое удивительное то, что высокие культурные ценности были созданы в обществе, которое, несомненно, отставало от более материально и социально «продвинутых» обществ континента средневековой Европы. То было общество без городских центров, каковые мы привычно и не без оснований принимаем за главные очаги процесса цивилизации, чрезвычайно слабо стратифицированное общество скотоводов, земледельцев и рыбаков, которые жили на отдаленной периферии Европы в условиях относительной изоляции и природной и материальной бедности. Демаркационная линия между litterati и illitterati, с достаточной ясностью вырисовывающаяся в истории христианского Запада, кажется здесь стертой и весьма нечеткой. Хранителями культурной традиции выступают люди, принадлежащие к числу самостоятельных сельских хозяев, о жизни которых повествуют сочиненные ими саги. И точно так же скальд, в своих песнях прославляющий конунга и вместе с тем собственное искусство, является не профессиональным поэтом, но таким же бондом, как и его соседи. Мало этого. Высшие достижения древнескандинавской культуры принадлежат времени, когда жители Севера еще не располагали письменностью. Тем более парадоксальным кажется тот подъем культуры, который пережила Скандинавия в эпоху викингов и ранней христианизации.
Скептики могут выдвинуть и иное возражение: германо-скандинавский вариант культурного развития имеет якобы сугубо локальное значение и представляется тупиковым в общеисторической перспективе дальнейших судеб Европы; не этот северный вариант, но средиземноморский, непосредственно связанный с античным наследием, был чреват последствиями, наиболее существенными при переходе от Средневековья к раннему Новому времени
